Последыш Древних

  Больше в ту ночь ничего не произошло. Пару раз на нашу стоянку выезжали патрульные из конно–егерского отряда, который должен был обнаружить налетчиков заблаговременно, но прозевал нападение. Им мы передали пленников, которых допросят и повесят, а сами, отринув прочь заботы, завалились спать.

  Поутру воины сложили два погребальных костра, и огонь испепелил тела павших воинов, морейских и вражеских. После чего наш караван продолжил путь и на окраине поляны меня окликнула Юна Эстайн:

— Корнет!

  Я подъехал к девушке, которая первой обратилась ко мне, что было добрым знаком, и всмотрелся в ее лицо. Она выглядела усталой и глаза Юны лихорадочно блестели. Всю ночь она, избалованная отцом благородная аристократка, помогала раненым и, спрыгнув с лошади, я кивнул ей и сказал:

— Доброе утро, госпожа Юна. Наши встречи не приносят нам радости и заканчиваются неприятностями. Но все равно я рад видеть вас и вы, как всегда, великолепны.

  Девушка слегка улыбнулась и сказала:

— Спасибо за комплимент, корнет, и жаль, что все так выходит. Видимо, такова судьба, и опять мы расходимся в разные стороны. Но прежде чем вы снова исчезнете, я должна вам сказать, что была не права. Вы два раза спасли меня. Сначала в Рупьенгарде, а затем минувшей ночью, а я отплатила вам черной неблагодарностью.

  «Слава богам! — я кинул взгляд на небеса. — Она все поняла. Наконец‑то. И ей понадобилось на это всего каких‑то два месяца».

— Рад служить вам, госпожа Юна. Надеюсь, мы еще встретимся при других обстоятельствах.

— Буду рада… — она замялась, а затем все же выдавила из себя: — Будьте осторожны… Сьеррэ затаил на вас зло…

— Мне не страшно, но я буду начеку. Кстати, а он вам кто, не жених, случаем?

— Нет… Просто друг детства… У него с девушками не очень… Впрочем, это неважно… Прощайте, корнет Руговир.

  Красавица направилась к госпитальным фургонам, возле которых стоял хмурый Сьеррэ Рахов, а я, запрыгнув в седло, сказал ей вслед:

— До встречи, госпожа Юна. Я уверен, что мы еще встретимся. Обязательно.

Глава 14.

  И снова дорога. И опять беспокойные мысли о странностях моей жизни. Я пытался найти логичное объяснение тому, что ночью смог «оживить» и применить знак древних людей, а результата не было. О том, чтобы кто‑то помимо простых рун использовал в магии сложные иероглифы, мне слышать не доводилось. Но это было возможно. Видения и то, что я повелевал одним знаком, это подтверждало. Однако повторить вызов иероглифа не получалось, а вопросы, как обычно, оставались без ответов. И тогда я попробовал послать мысленный зов той, которая дала мне жизнь:

  «Мама! Если ты слышишь меня — ответь! Прошу тебя!»

  Всем сердцем я хотел услышать ее голос, но Чара из рода Гаукейн промолчала, и меня это очень сильно покоробило, а затем в душе поднялась волна гнева.

  «Какого дьявола меня дергают за нитки, словно марионетку!? — из души вырвался вопль. — Зачем мне посылают видения и не объясняют прописных истин!? Отчего странности начались, когда я покинул родные края!? И неужели нельзя было рассказать о моем происхождении несколько лет назад!? Проклятье!»

  Гнев очень сильное чувство и я его испытал. Внешне оставался спокойным, а внутри все кипело и в моей голове снова что‑то щелкнуло, а потом я вновь почувствовал близость мощного потока, который мог дать огромную магическую силу.

  Судорожно я стал вспоминать иероглифы, которые мог бы применить прямо сейчас. Однако лошадь подо мной занервничала, а потом резко ушла на обочину, и я сбился. Связь с потоком оборвалась и, успокоив животное, под недоуменным взглядом поручика Михара, я выехал на дорогу и услышал у себя в голове Чару, которая соизволила ответить:

  «Ты звал меня, сын мой?»

  «Мама?» — уточнил я, продолжая сохранять каменное выражение лица.

  «Да, я твоя мать».

  «Ты знаешь мои вопросы. И я хочу услышать ответы».

  «Время, сын мой. Оно ограничено. И все, что я могу, посылать тебе сны. А дальше ты должен разобраться сам».

  «Что за чушь!?» — возмутился я.

  «Молчи, — Чара одернула меня. — Когда настанет срок к тебе придет мой слуга, и он ответит на все вопросы. А пока будь терпелив и запомни — каждый раз, когда ты применяешь силу народа Вайда, то подвергаешь себя опасности. Враги могут засекать места, где применяются знаки Древних».

  «И кто же он — мой враг?»

  «Наш враг», — она поправила меня.

  «Ладно. Наш враг. Кто он?»

  «Наемники тех, кто уничтожил народ Вайда и охотится за нами, последышами Древних»…

  По интонации слово «древних» прозвучало с большой буквы, как нечто очень значительное или имеющее собственное имя, а затем связь оборвалась, резко и неожиданно. После чего я встряхнул головой и, на вопросительный кивок поручика Михара, сказал:

— После беспокойной ночи голова болит.

— Так примени исцеляющее заклятье, — посоветовал он. — Ты ведь умеешь.

— Уже. Скоро все пройдет.