Последыш Древних

Пахло кровью, дерьмом, гноем, потом и страхом. Запахи обволакивали меня со всех сторон, раздражали, и это подействовало так, словно к носу поднесли склянку с резким пахучим спиртом, вроде того, каким пользуются нервные дамочки на душных светских приемах, дабы не терять сознание. После чего я понемногу начал приходить в себя. Ощутил боль во всем теле и почувствовал, что лежу на боку. А затем восстановилось зрение, и мой взгляд оказался направлен прямо на продолговатый стол, рядом с которым стояли люди в мешковатых мантиях зеленого и серого цвета, целители и один маг. При этом все вокруг было залито кровью, словно здесь только что разделали стадо свиней, но данный факт никого не беспокоил, ибо спасители человеческих жизней работали. Они кромсали обнаженного брюнета с наколкой на предплечье – оскалившийся тигр, командира нашего штурмового батальона майора Агликано, и все это происходило в полной тишине.

Встряхнув головой, я попытался хоть что-то услышать. Но звука не было, а от резкого движения снова накатила темнота, и к горлу подступил комок. Я едва не потерял сознание, и мне показалось, что в голову воткнули стальную иглу. А потом тело покрылось липким потом, и по нему пробежала сильная судорога, словно магическими цепями сковавшая меня.

«Все! – промелькнула мысль. – Вот и смертный час пришел… Опять… Сколько раз я уже «умирал» за эту недолгую по времени, но бесконечную по ощущениям военную кампанию? Пять или шесть… Да… Так и есть… Но в этот раз, кажется, я доигрался, слишком уж паршивые ощущения… А с другой стороны… Если я чувствую боль и могу соображать, все не так уж и плохо».

Впрочем, вскоре боль отступила, а способность двигаться частично вернулась, и я смог слегка приподняться.

В военно-полевом госпитале, большой и просторной брезентовой палатке (а в том, что я оказался именно в госпитале, сомнений не было), царила рабочая суета. Бегали женщины в грязных халатах, уборщицы и помощницы лекарей. Кругом, даже на полу, лежали раненые. Целители и маг продолжали резать и штопать Агликано, а остальные ждали своей очереди. Самым главным сейчас было сохранить шкуру майора, который наверняка станет национальным героем. Хотя нет, я был не прав. Рядовыми и младшими офицерами, многие из которых имели нашивки нашего штурмбата, тоже занимались.

В углу пожилая тетка перевязывала голову поручику Михару. А рядом два солдата держали раненого бойца, и невысокий целитель, подложив под разбитую палицей ногу страдальца толстый чурбак, отпиливал ему конечность.

«Да, не повезло парню, будет на одной ноге по жизни ковылять, а Михар молодец, выжил кавалерист», – промелькнула мысль, и в этот момент ко мне вернулся слух.

Крики. Стоны. Противный скрежет пилы, вызывавший зуд в зубах. Ругань. Приказы. Сопение. Топот ног. Вся эта мешанина звуков хлынула в мою бедную бедовую головушку, и я прижал к ушам ладони. Однако это не помогло, и показалось, что сейчас мой череп лопнет и разлетится на сотни мелких осколков. В глазах снова потемнело, но, слава богам, вскоре приступ прошел. Как-то резко. Без переходов. Раз, и все. Боль отступила, звуки стали восприниматься как обычно, и я услышал приятный женский голос:

– Как вы себя чувствуете, поручик Руговир?

Подняв голову, я обнаружил, что рядом стоит моя давняя знакомая, благородная Юна Эстайн.

– Здравствуйте, Юна… – с огромным усилием вытолкнул я из себя.

Девушка поморщилась и повторила свой вопрос:

– Как вы себя чувствуете?

– Плохо… Все болит… Глаза… Тело… Ломает… Со слухом что-то… Приступы накатывают… Не могу сосредоточиться…

– После серьезной контузии это нормально. – Она кивнула. – Но все поправимо.

Я хотел спросить Юну, что она здесь делает, но не успел. Целительница приложила к моему лбу прохладную, пахнущую мятой ладошку, и я поплыл, а затем в очередной раз погрузился во тьму беспамятства…

В следующий раз я пришел в себя уже в доме. Просторная чистая комната с открытым окном, за которым стоял ясный и теплый день. Вокруг царила тишина, а я был одет в мягкую светло-синюю пижаму и лежал на роскошной постели. Условия конечно же хорошие, прямо генеральские, так бы лежал и ни о чем бы не думал. Да только я проснулся не просто так. Хотелось справить малую нужду, и пришлось вставать. Однако в этот момент в помещение вбежала пожилая женщина с крупным лицом, которая замахала руками и запричитала:

– Лежите-лежите. Вам пока нельзя вставать. Рано еще.

– Да… Это…

Покраснев, я хотел объяснить ей, что у меня проблема, но она все поняла без слов:

– Не беспокойтесь. Все хорошо. Я вам помогу, для того сюда и приставлена.

Из-под кровати она извлекла «утку», и не успел я ей возразить, как она все сделала, а затем удалилась. Ну а я слегка смутился, не привык быть слабым и беспомощным, особенно если рядом женщины. А потом мое смущение еще усугубилось, потому что в комнате появилась Юна, свежая, чистая и красивая.

– Добрый день, поручик Руговир, – улыбнувшись, сказала она.

– Добрый, – пробурчал я и спросил: – Где мы находимся?

– В Сайгаре. Сюда из полевого армейского госпиталя перевезли часть тяжелораненых офицеров.