Последыш Древних

– А зачем, Рой тебе сказал?

– Чтобы я мог отличиться и заслужить награду.

– Правильно. И я скажу тебе, что награду ты получишь. Ходатайство на имя командира полка уже составлено, и я его подписал.

– Благодарю, господин капитан.

– Не надо, корнет… – Агликано поморщился. – Ты показал себя, и я тебя отмечаю. На мой взгляд, в отличие от Виниоров у тебя есть перспектива, а твой брат мой добрый приятель. Так что выводы делай сам.

– Я не совсем понимаю, о чем вы, господин капитан.

– Позже поймешь. А пока послушай меня, корнет. Эта война многих возвысит и многих опустит. Мы должны это помнить и всегда поддерживать тех, кто поддерживает нас…

Капитана слегка развезло, и он, долив в чарку вина, сделал новый глоток и продолжил:

– О чем это я? Вспомнил… Мы говорим о поддержке… В самом скором времени меня повысят в звании и в должности. И ты, корнет, если будешь держаться рядом, не пропадешь. Скрывать не стану, я хочу стать командиром штурмового батальона. Отдельного. И я им стану. Без сомнений. А знаешь, почему я в этом уверен?

– Нет.

– А я объясню. Потому, что у меня серьезные покровители. Сам командующий нашей Второй Восточной армии князь Айрик Раен знает обо мне и станет тянуть меня и таких, как я, за собой. А мы, в свою очередь, это запомним и будем готовы за него кому угодно глотку порвать. Хоть восточным гнидам, хоть генералам, хоть высокородным аристократам, хоть царю. Уяснил?

«Агликано перепил и болтает лишнее, – решил я. – И, при желании, его слова можно истолковать как измену. Да только у меня такого желания нет. Хотя пьяные речи ротного запомнить нужно. Не хочется лезть в политику, слишком много у меня своих проблем, одни видения чего стоят, да и жизненные приоритеты иные. Отсюда вывод – смотри в оба глаза и держи нос по ветру. Не влезай в авантюры и в первую очередь думай о себе».

– Да, я все понял, господин капитан.

– Очень хорошо. Надеюсь, ты будешь держать язык за зубами, и подробней на тему верности мы поговорим потом. Ну а пока собирайся в дорогу. Выезжаешь через час.

– Куда?

– Вместе с кавалеристами отправишься в расположение нашего легиона, кстати, там же и ставка командарма. Отвезешь официальную докладную записку и наградные листы полковнику Урамину, а также несколько писем. Заодно сопроводишь обоз с наиболее ценными трофеями и бумагами, захваченными у местных баронов. Все сдашь под роспись, и учти, письма, которые повезешь, должны попасть в руки адресатов. Лично.

– Приказ ясен. А если адресатов не окажется на месте?

– Передашь послания своему брату.

– Разрешите выполнять?

– Подожди. Письма сразу возьмешь.

Агликано с трудом поднялся и, направляясь в соседнюю комнату, кивнул:

– За мной.

Я пошел за ним, и мы оказались в спальне. В центре огромная кровать, и на ней совершенно голая девчушка, брюнетка не старше пятнадцати лет, сжавшаяся в комок и забившаяся в угол. На лице ссадины, тело в синяках, взгляд затравленный.

– Не обращай внимания, Руговир. – Агликано махнул в сторону девчонки рукой. – Это дочка Панвербока. Была еще мамаша, но старовата, и я ее капитану Рейнеру отдал. А малышку оставил. Думал, что-то особенное, и позволил себе с ней расслабиться. Но она уже не девочка оказалась. Представляешь? А еще из благородной, по ее мнению, семьи. Так мало того, она пыталась меня зарезать и про какого-то жениха лопотала. Дрянь. Хочешь, подарю ее тебе?

– Не надо.

Почему-то в душе я испытал к капитану чувство брезгливости. Понятно, что война – победа для одних и горе для других. Ясно, что законы военного времени жестоки и дочь Панвербока виновата уже только потому, что ее отец наш враг, а значит, у нее нет и не может быть никаких прав. Но пока еще мое сердце не ожесточилось. И увидеть, что твой ротный, в общем-то неплохой командир и храбрый воин, опускался до насилия и бил девушку, было неприятно.

Тем временем капитан подошел к небольшому походному сундучку, окованному стальными полосками, и провел над ним ладонью. Щелкнул скрытый замок, и я отметил, что Агликано не лишен магических способностей. Однако в бою он ничего не применял. А может быть, я просто этого не видел.

– Держи. – Капитан извлек из сундучка четыре запечатанных конверта, и на каждом я почувствовал магическую сигналку.

Письма я спрятал под мундир, а ротный одобрительно кивнул и сказал:

– Свободен. Провожать не стану. Все документы получишь у моего сержанта. Брата увидишь, передай привет.

– Обязательно. – Стараясь не смотреть на дочь барона, наблюдавшую за нами, словно мы самое ужасное явление ее жизни, я развернулся к двери и замер, потому что заметил одну весьма интересную вещицу.

– Что-то не так, корнет? – спросил Агликано.

– Разрешите вопрос, господин капитан?

– Спрашивай.

– А это у вас откуда? – Я указал на добротную сумку из желтой кожи, на которой лежала толстая тетрадь с древним иероглифом на обложке, обозначавшим Смерть.