Последыш

— Так я и есть альва! — распахнула свои чудные глаза Екатерина Северская-Бабичева. — Вы что, не знали, Ингвар? Моя бабка по отцовской линии сибирская альва, принадлежавшая к тотему Кутха — Великого Ворона.

"Так, значит, тут еще и эльфы живут?! — обомлел Бармин. — Ничего не скажешь, красиво!"

— Извините, Екатерина, — повинился он вслух. — В моем образовании полно пробелов. Про эльфов, честное слово, я думал, что это сказка, что это мифологические персонажи вроде гномов. Или гномы тоже существуют?

— Нет, — рассмеялась женщина, — гномы — это действительно миф. Но эльфы — нет, и вы об этом теперь не только знаете, Ингвар, но и лично знакомы с одной из них. У нас кстати до третьего поколения сохраняются все характерные черты вида и рода. Сейчас чистокровных эльфов мало осталось. У нас в империи за Каменным поясом, да в Ирландском королевстве, и все, пожалуй.

— Еще в южной Франции и в Тироле, — напомнил жене Федор.

— Ну, там совсем маленькие племена, — отмахнулась альва. — Им и женится-то не на ком. Вернее, замуж приходится идти за людей, поскольку мужчин-эльфов уже почти не осталось.

"Надо же, — думал Ингвар, слушая эту милую женщину, — гномов у них нет, а эльфы есть, но их женщины выходят замуж за человеческих мужчин. Умереть — не встать! И ведь мы тоже чудо чудесное. Колдуны и маги".

Как ни странно, но кроме Екатерины и ее мужа, про эльфов мало что знали и все остальные гости, собравшиеся за ужином в малой трапезной крепостного дворца. В обществе, как понял Бармин из дальнейшего разговора, тема эта была мало популярна, а сами эльфы или, вернее, альвы, как называли их на Руси, в силу своей малочисленности и экзотичности, старались держать низкий профиль и нигде не выделяться. Однако то, что не приветствуется в Свете, вполне уместно во время дружеского застолья. Поэтому об альвах/эльфах и прочих полумагических существах говорили почти до конца прилично затянувшегося ужина. И продолжали бы говорить еще долго, но, как всегда это случается, "на самом интересном месте", — как раз перешли с обсуждения таинственных, но вполне реальных вампиров на оборотней-волков, медведей и больших кошек, — вмешались неумолимые обстоятельства. Личный секретарь принес князю Федору несколько документов, требовавших его немедленного внимания, и понеслось.

Федор Андреевич просмотрел принесенные ему бумаги, и брови его полезли на лоб. Затем последовал короткий взгляд, брошенный на Ингвара, и хозяин дома встал из-за стола:

— Я крайне сожалею, дамы и господа, что прерываю разговор на столь занимательную тему, — сказал он, — но мы с Ингваром Сигурдовичем вынуждены вас покинуть.

Бармин тоже встал, хотя и не знал пока, в чем там дело, и вслед за Федором вышел из трапезной. Он думал, что как только они останутся наедине новый друг, — а возможно, и родич, — расскажет ему в чем причина такой поспешности. Но князь молчал все то время, пока они шли по коридорам и переходам крепости, и заговорил только тогда, когда за ними двоими закрылись оборудованные тамбуром двери его кабинета.

— Читай, Ингвар! — протянул он Бармину первый документ.

Это была факсимильная копия официального завещания княгини Кемской, вернее той его части, которая напрямую касалась Ингвара Менгдена. В документе, в частности перечислялись какие-то незначительные суммы, завещанные Ингвару, так же как архивные документы и предметы, относящиеся к истории рода Менгденов, и, в частности, все документы, фото и киноматериалы, и немногочисленные, случайно оказавшиеся у нее, — так в тексте, — драгоценности, связанные с жизнью его матери Хельги Бирон графини Менгден.

Однако гораздо интереснее был следующий пассаж, внесенный в текст завещания всего около месяца назад: