Последствия старых ошибок

— Адаэ, господин эрцог, — поздоровался вежливый Дерен. — Капитан, мы связались с Тайэ — Энрека на планете нет.

И вот только тут эрцог выругался так, что я вздрогнул с непривычки. Умел, оказывается.

— Полчаса назад он вылетел на шлюпке с опознавательными знаками Содружества, — продолжал Дерен, — и с эмблемой «Леденящего». Куда — неизвестно. С вашего разрешения, я спущусь и поговорю на месте? Если сядем — связи с нами, скорее всего, не будет — сильный солнечный ветер в секторе.

— Действуй по ситуации.

— Есть, капитан.

— Надо же, — тихо сказал Локьё, — какая причудливая вязь у старой суки–судьбы.

— А ты почему хотел посылать за Энреком? — спросил я, понимая уже, что произошла подстава.

— «Драгоценный брат» связался сегодня со мной. Угрожал, — усмехнулся Локьё. — Требовал голову вашего «Дьюпа». И был как–то преувеличенно уверен в себе и настойчив. Значит, он снова вас перепутал, раз и тебе в мозги насыпало. А ну марш в медотсек, стоишь тут столбом!

— Зачем? — оторопел я и укололся о шкуру гикарби.

— Надо. Руки в ноги!

Локьё двигался быстро и порывисто. Операция, видимо, пошла ему на пользу — выглядел он отлично. Однако роста во мне столько, что я и рядом с лошадью иду без особого напряжения.

— А где водятся эти гикарби?

— В секторе Дождей.

— Кто–то подарил чучело?

— Один знакомый прислал, увидев лицо милого брата на Зимних встречах.

— Милый брат — это тоже Агескел?

— А кто ещё? — эрцог притормозил перед дверями в медотсек, пневматика не была настроена на такую скорость.

Домато вышел нам навстречу. За его спиной маячила любопытная физиономия Элиера. Я подмигнул ему, он мне. Из–за этого переглядывания я что–то пропустил в обмене эмоциями между эрцогом и его врачом. Когда перевёл взгляд, губы Домато уже изогнулись в недовольной гримасе. Но возражать он не стал.

В медкобинете мне велели садиться в силиконовое гомеостатическое кресло.

— Зачем?

— Сон твой посмотрим.

— Я предупреждаю: в сознании это опасно! — сердито сказал Домато.

— Жить тоже опасно. Особенно сейчас.

Я не знал, чем опасно подключение к психовизору в сознании, но слышал, что неприятная штука.

— Садись, давай, — сказал, видя, что я раздумываю, эрцог. — Не расклеишься, не сахарный. Я раз сорок на себе пробовал и живой.

— Мальчик несовершеннолетний, — сказал Домато.

— Ага, — поддакнул эрцог. — Ты бы видел, что этот грудничок учудил сегодня. Прямо не снимая подгузника! Я потом ещё службе контроля вставлю! Этак у нас завтра вся армада противника выйдет посреди … — он выругался, но на этот раз менее интересно. А вот первую фразу надо запомнить.

Я быстренько нырнул в белизну силиконовых переплетений — кресло максимально комфортно перераспределяло вес и расслабляло мышцы.

— Настраиваемся, — скомандовал Домато. — Смотришь на меня и повторяешь за мной…

— Давай без этой байды, а? — попросил Локьё.

Он выговорился и был уже почти весел. Происходящее перестало его злить и начало забавлять. Азартный он был тип.

— Не будет же он сопротивляться, в самом деле? Давай, подключай его!

Домато недовольно покачал головой, но обернулся к психовизору. А Элиер положил ладонь мне на запястье и сжал его.

— Как там Лес? — спросил я шёпотом.

Ответить Элиер не успел.

Но его тёплая живая рука меня спасла. Ощущение контакта с психовизором было настолько неприятным, словно меня вскрыли, как консервную банку. Видит там что–то на экране Локьё или не видит — я не осознавал. Да и не пытался. Нужно было как–то перетерпеть это состояние и не свихнуться.

Потом мне приходилось ещё не раз испытывать чувство механического проникновения в сознание, и действительно, уже на второй раз было гораздо легче. Но тогда, на «Леденящем», Элиер просто не дал мне сойти с ума.

Очнулся я в кислородной маске — благо положение более чем знакомое. Незнакомого я сегодня испытал с избытком.

— Поднимайся, — сказал Локьё. — Со мной полетишь.

— Может, я на своей?

— Ты и так сегодня пол эскадры под трибунал подвёл, пусть люди успокоятся. Пришлось сообщить, что это была плановая проверка боеготовности.

— Удалось как–то сориентироваться? — спросил я, не зная, оправданы ли мои мучения.

— По месту — нет. Если только твои люди что–то раскопают. Но говорил с тобой «милый брат», это точно. Значит, его же люди похитили Энрека. Как же он на двоих–то размахнулся? Но, малой, Агескел уверен, что и ты — тоже Энрек. Вставай уже, некогда ждать.

Я осторожно поднялся из кресла. Покачивало, но не больше чем после двух–трех проколов подряд. Элиер протянул мне блистер с капсулами.

— Одну–две в сутки, если голова болеть будет.

Эрцог уже отдавал какие–то распоряжения в коридоре. Я шагнул к дверям и чуть не споткнулся об Леса, вынырнувшего, как из–под земли.

Подхватил мальчишку, сжал несильно. Он весь дрожал.

— Ну, ты чего? — рассмеялся я. — Вон какой молодец!

Леса разодели на «Леденящем» как принца. Рубашка из натурального шёлка, хитрый камзол с застёжками на сорока восьми местах, отделанный серебром. Вряд ли он мог оценить это великолепие даже частично. Воспитание не то.