Последствия

После его слов она с удивлением поняла, что и правда плачет. Алиса смогла выдавить из себя: «Нет». Её боль не вылечить. Медсестра не сможет сделать укол, способный лишить сердца, а вместе с ним и боли. Нет пилюли, способной заставить забыть всю прежнюю жизнь.

Даниил подвинул стул, который Алиса только сейчас заметила поближе, и сел.

– Вот и хорошо, – успокаивающе сказал он, поглаживая слишком тонкую, слишком смуглую ручку, чтобы она могла оказаться рукой Алисы. И все же она чувствовала касания, желание утешить, поддержать, защитить от боли. Чувствовала и… ненавидела за это. Ненавидела за то, что такой заботливый и любящий мужчина не появился в её жизни, не защитил от пережитого ужаса. Ненавидела и всем сердцем желала, чтобы Даниил не отпускал руку никогда. В душе, в чувствах бушевала настоящая буря. А он стал якорем, помогавшим удержаться рассудку наплаву. И пусть это был чужой муж. Сейчас Алисе нужна была поддержка. И никого другого рядом не было.

– Все образуется, – уговаривал он, продолжая поглаживать руку и делая легкий массаж пальцам. – Мы все преодолеем. Нужно лишь время. Мы со всем справимся.

Он постоянно говорил: «Мы». Не «я», не «ты», а «мы». Как будто не мог отделить себя от неё, верил, что у них могло быть только одно будущее на двоих. И это «мы» словно делило боль пополам.

Странным образом слова Даниила успокаивали, убаюкивали. Как гипноз. И Алиса даже не заметила, как вновь уснула.

Когда медсестра утром разбудила для процедур, не только Даниила, но и малейшего следа его пребывания в палате ночью не осталось. И Алиса могла лишь гадать – не приснилось ли все это?

*******

Алиса даже не представляла, насколько сильно её все это время поддерживала надежда, сколько прибавляла сил. Сейчас, когда реальность четко и с расстановкой объяснила, что надеяться больше не на что, силы разом покинули и без того слабое тело.

До рокового выпуска новостей частично восстановилась подвижность пальцев. Сейчас всякий прогресс откатил назад так стремительно, что через два дня ничего не говорило о том, что он вообще был. Яблочков списывал ухудшения на припадки с судорогами. На самом деле просто больше не было ни единой причины пытаться снова начать ходить и жить полноценной жизнью.

И Алиса даже не пыталась бороться, чтобы все вернуть. В полной апатии прошло около недели.

Когда Алиса снова начала говорить «Да» и «Нет», Яблочков решил, что пора попытаться наладить контакт. Разговаривали доктор, муж Анаит и её родители. Вопросы задавал, только Яблочков, читая с планшета, но они присутствовали рядом, эмоционально реагируя на каждый ответ.

– Здравствуйте, Анаит. Сейчас вам уже получше, и думаю, пришло время поговорить. Вы не против?

– Нет, – ответила она, и все наклонились, чтобы расслышать ответ. Алиса все ещё не могла контролировать собственный голос, звучавший то тихо, то громко и совершенно незнакомо. Это одна из странностей, преследовавших её после того, как очнулась. Например, зрение. Яблочков говорил, что после комы многое в организме может измениться. И Алиса никак не могла привыкнуть к тому, что близорукость пропала.

Они проводили подобные беседы раньше. Только в те дни Яблочков показывал картинки и задавал вопросы: «Это яблоко?», «Это цифра шесть?», «Это зеленый цвет?», и так дальше. Алиса понимала, что он пытается выяснить насколько пациентка в здравом уме, и что вообще помнит и понимает. Иногда доктор показывал фотографии людей и спрашивал: «Вам знаком этот человек?». Узнав лица звезд кино или эстрады, политиков иди известных медийных личностей, Алиса кивала утвердительно, в других случаях – нет.

Начало разговора до боли напоминало предыдущие беседы. Но зачем тут сегодня собралась эта троица? Хотят убедиться, что деньги, выделяемые на лечение, используются правильно?

Алисе их по-настоящему жаль. Особенно Даниила. Наверное, Анаит – замечательный человеком, раз муж её так любит. Он каждый день приходил и проводил рядом столько времени, сколько мог: говорил, рассказывал разные забавные истории, произошедшие за последние два года, или просто смотрел телевизор. Иногда строил планы на будущее, но делал это так, словно слова вырывались против воли. Например, скажет:

– Мы поедем на Мальдивы. На тот пляж, где ты любила нырять с маской… – и оборвет себя на полуслове, быстро меняя тему на другую. Сначала Алиса не понимала, зачем так делать. Прошло время прежде, чем до неё дошло: они даже не знают, будет ли она вообще ходить, а он купание обещает.

Родители Анаит тоже приходили, но не так часто. И без крайней необходимости не оставались в одной палате с Даниилом. Между ними что-то происходило. Но как водиться в таких семьях – изо всех сил делали вид, что все в порядке.

Если они собирались в комнате втроём, то воцарялось жуткое напряжение и неловкость. Хоть все и старались держать лицо, чтобы не волновать Алису.