Последователи глубины

Пока праведник был погружен в тревожные мысли, группа разделилась. Охотник поймал механическую повозку, а Тронутые и сопровождавший их глубинщик зашли в небольшую одноэтажную постройку. Никаких вывесок или иных обозначений. Узенькие бойницы окон и низкий, в половину человеческого роста лаз.

– Милый друг, – праведник остановил проходящего мимо ихтиана.

Сгорбившись и смущенно потупив взор, тот вздрогнул, будто его собирались за что-то отругать.

– Подскажите, что располагается в этом строении?

– Где? – не сразу понял подводный житель.

– Вот здесь, – указал Дорн.

– Фуууурр, вам не стоит туда заходит, – тут же заявил ихтиан. – Запрещено. Это наши запреты. Не ваши, а наши. Нельзя.

– Но почему? – удивился праведник.

Закрутив головой и убедившись, что за ними никто не следит, ихтиан поманил Дорна к себе и тихо прошептал.

– Там наши знания.

– Что?

– Таблички, часть архивов Балитруста.

Праведник поблагодарил нечеловека. Сделал шаг назад, и его силуэт скрыла тень. Шептун погружался в короткие часовые сумерки. Элюмины гасли одни за другим, и по резервации эхом разносились тревожные напоминания местных сторожил. Люди называли их таррами, ихтианы – гаррунами, что на языке подводного народа означало некую несуразицу, вроде человека, следящего за самим собой.

* * *

Настойчивый стук заставил констебля всполошиться и выпасть из легкой дремы. Он быстро пришел в себя, осмотрелся. Скромное убранство гостиничного номера помогло ему восстановить в голове события последних часов. Он потер заспанное лицо и, зевнув, поплелся к двери.

– Чем обязан, джентльмены? – поинтересовался он у двух долговязых господ, которых застал на пороге. Те уперли в него острые, будто игла, взгляды.

– Вы профессор Боблс? – спросили оба практически синхронно.

– А-а-а… – немного потянул паузу констебль, вспоминая имена тех профессоров, что они оставили связанными на пересадочной станции. – По всей видимости, вы попали по адресу… Так что вам надобно? Я изволил отдыхать, а тут…

Договорить он так и не успел. Короткие дубинки обрушились на него градом, и принялись молотить без остановки. В основном били по телу, видимо, чтобы обездвижить противника, а уж потом задавать вопросы.

Очнувшись, Бушевич попытался дернуться, но веревки крепко стянули руки и ноги. Попробовал привстать, но неудобный табурет не позволил сделать и этого.

– Ага, уже очнулся, пришелец, – отреагировал один из нападавших. Второй хмыкнул, продолжая ковырять стену тонким острым лезвием.

– Кто вы такие? Что вам нужно? – констебль уже хотел было во всем признаться и показать им свой жетон, но вовремя заметил, что его вещи аккуратно разложены на столе. Знак береговой охраны, пяти зарядный кольт и рыбацкий нож. Они достали даже толстый справочник законов и сводов. Правда он лежал отдельно от остальных находок.

– Вот ответьте мне, предположим, мистер Боблс… Откуда у знаменитого профессора, старшего преподавателя кафедры философистики университета Общих наук, такая опасная поклажа? – спросил один из гостей.

Второй в это время оказался рядом с констеблем и, продемонстрировав фото, на котором был изображен настоящий служитель науки, добавил:

– А заодно и потрудитесь объяснить, как вам удалось повернуть время вспять и помолодеть лет эдак на двадцать пять?

– У меня тоже есть один немаловажный вопрос. А кто вы такие, чтобы спрашивать меня подобным образом? – ощутив ноющую боль под ребрами, продолжал стоять на своем Бушевич. – И пока вы не ответите…

– Мы из шпионского корпуса Шептуна, профессор, – не раздумывая сказал тот что стоял ближе. – Я Кирстан, это мой брат Дарстан. Резервация – наша вотчина. И поверьте, нам безумно не нравится, когда чужаки под видом уважаемых людей проникают сюда на незаконных основаниях. Так что, мой вам совет: если не хотите проходить утомительную и местами болезненную процедуру опознания, лучше сознайтесь во всем сами. Будет легче…

– Кому это Вам? – удивился констебль.

Кирстан улыбнулся.

– И вам и нам. И, поверьте, если вы ни в чем не виновны, мы с удовольствием вышлем вас обратно на поверхность. И делу конец. Это конечно, если не подтвердятся наши догадки.

– Какие еще догадки? – напрягся задержанный.

Оказавшись по ту сторону закона, как любил выражаться сам Бушевич, он явно получал эстетическое удовольствие. Находясь под покровительством церкви Маяка и преследуя вполне благородные цели, он ощущал себя как бы вне правил и запретов. Раньше, будучи береговым констеблем, он постоянно сталкивался со всяческими ограничениями, которые по сути, связывали его по рукам и ногам, совершенно не давая возможности осуществлять свои служебные обязанности. Поэтому сейчас, когда он вырвался из этого государственного плена, он совершенно не паниковал. Даже наоборот, его острый ум быстро сообразил, как выпутаться из этой нелегкой ситуации.

– Думается, что в преддверии симпозиума, ваша цель дестабилизировать обстановку на Шептуне, – выдал свою версию Дарстан.

– И кому же такое на руку? – не ожидая такого поворота событий, опешил констебль.

Кирстан переглянулся со своим напарником и уверенно заявил: