Последний завет

Корн, подняв лицо к потолку, что-то бормотал, кажется, молился. Потом замолчал.

— Как думаешь, долго нам ещё сидеть здесь? — прервал затянувшуюся паузу следопыт.

— Тебе что, не терпится отправиться на тот свет?! — бросил Корн. Слова его прозвучали довольно резко. Пилигрим и сам почувствовал, что был не слишком вежлив, и извинился: — Прости, я уже… начинаю нервничать.

— Так сколько? — спросил Герман.

— Не знаю, — ответил Пилигрим. — Они выводят одного пленника приблизительно раз в два дня, насколько тут вообще можно судить о времени. Но я бы на твоём месте не торопился с обретением такой свободы. Что они делают с нами, когда уводят, — кто знает. Боюсь, что-то очень и очень страшное. Интересно, используют ли они анестезию или режут по живому… — Корн вздрогнул всем телом, уставился в потолок и снова забормотал.

— Ты хоть что-нибудь знаешь об этом месте? Расположение помещений? Сколько человек ведут заключённого? Каким маршрутом? — забросал Герман Корна вопросами.

— Сбежать хочешь? — догадался Пилигрим. — Можешь оставить эти мысли.

Герман и сам уже понял, что выбраться из стеклянной тюрьмы сложно, если вообще возможно. Любой, кто сунется под синие лучи, в мгновение ока получит такой парализующий удар, что мало не покажется. Повышенная концентрация паралитической энергии попросту сделает кашу из его нервной системы.

— Да, я хочу сбежать, — подтвердил Герман, — так как? Ты знаешь что-нибудь об этом месте?

— Кое-что мне рассказал Эдер, прежде чем его увели, — Корн провёл по лицу ладонью, панцирные пластины издали слабый хруст, — а кое-что и я успел увидеть, когда меня тащили сюда. Пришёл в себя раньше, чем они запланировали… Правда, тогда была ночь, но темнота снаружи не играет особой роли — там хорошая видимость… Помню, я ещё подумал, что эта тюрьма находится на самом краю базы Ангелов. Вокруг — совсем мало построек, основные здания дальше, к северу. Про охрану могу сказать только одно — их не больше пяти человек. Паралитические лучи — лучшие сторожа, никто не сбежит. Так что корпус практически не охраняется. Сколько всего Ангелов — точно не знаю. Но помимо них на базе находится множество Мегаников. Так что народу тут достаточно. Не выберешься…

Герман скрипнул зубами. Мало того что Герду не спас, так ещё и сам угодил в эту выгребную яму. Он нисколько не сомневался, что девушку постигла та же участь, что и его.

Следопыт припал к матовой поверхности стеклянной стены, вглядываясь в то, что она скрывала. Может быть, где-то там, в стеклянном лабиринте, сейчас томится Герда, а может быть, её, как и Эдера, увели, чтобы, словно подопытного ревуна, разрезать на мелкие кусочки…

Герман сжал кулаки, его душила бессильная злоба.

За Корном пришли через два дня. Увидев отключивших решётку врагов, Герман попытался прорваться к выходу, но получил в грудь заряд из парализатора. Когда он очнулся, Пилигрима в камере уже не было. От ярости и собственного бессилия следопыт бросился с кулаками на стену, но добился лишь того, что разбил руки в кровь. Стена оказалась прочнее… Корн, как и следовало ожидать, не вернулся. Прошёл ещё один день в сомнениях и неопределённости. Герман принялся отрывать от кровати металлическую ножку. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы ножка в конце концов отделилась от стального основания и оказалась у него в руках. Сделана она была из какого-то лёгкого, мягкого металла и, пока следопыт отрывал её, сильно погнулась.

«Оружие, конечно, так себе, — подумал Герман, — но всё же лучше, чем совсем ничего».

Пленник дремал, впав в забытьё, лежал и вспоминал, какой была жизнь в родном клане, когда ещё не началось это бесконечное безумие — нападение Мегаников, путешествие по подземке, где погиб Ворон, истребление человеческих поселений агрессивной силой, пришедшей в новый мир из далёкого прошлого… Вдруг ему показалось, что в конце коридора слышится шелест шагов. Следопыт решил, что это Ангелы пришли за ним. Герман оскалился. Надо продать свою жизнь за высокую цену. Лучше умереть воином, чем подопытным кроликом. Шаги приближались, и Герман недоумённо нахмурился: не очень-то этот неуверенный, медлительный шаг похож на уверенную, громкую поступь Ангелов. На всякий случай он отошёл от горящей огнём решётки и спрятал руку с металлическим обломком за спину…

«Сейчас подойдут, отключат защиту — и он бросится на них. Пока не получит удар парализатора, он будет сражаться».

Но за решёткой появились не Ангелы, а… Моргана. От удивления Герман даже рот открыл, да так и застыл, глядя на сосредоточенную, серьёзную девочку.

— Что ты здесь делаешь?! — проговорил следопыт, как только обрёл дар речи. — Ты же должна была ждать нас в деревне Лиственников!

«Если мы только отсюда выберемся — оторву Францу голову! — подумал он. — Как он мог отпустить её одну?»