Последний выстрел

– Во всяком случае, мне об этом ничего не известно, – сказал Дакуорт. – Но именно поэтому мне было бы очень полезно поговорить с вашим сыном.

– Давайте я еще раз попробую ему позвонить. – Аластер снова снял телефонную трубку и нажал на кнопку быстрого набора, но тут же опустил руку на рычаг. – По-прежнему включен автоответчик.

– Может, Кори ожидает, что вы ему позвоните, – предположил Дакуорт. – И знает, что новости, которые он сообщит, вам не понравятся.

Аластер медленно положил трубку на аппарат.

– Боже правый, – тихо пробормотал он и нервно провел ладонью по лицу. – Но ведь это какой-то абсурд. Я знаю, что случилось с тем человеком, про которого вы упомянули. С Крэйгом Пирсом. Его искусала собака. Он был изуродован.

– Верно.

– Но вы ведь не думаете, что Кори имел к этому какое-то отношение?

– Мистер Кальдер, мне хотелось бы осмотреть комнату Кори. Я могу сделать это сейчас с вашего разрешения – или же после того, как получу ордер.

Аластер Кальдер некоторое время сидел, не моргая, с неподвижным лицом, словно Будда. Затем после долгой паузы наконец сказал:

– Вы там ничего не найдете.

– Может, и так, – легко согласился Дакуорт. – Но я полагаю, что сейчас вам, как и мне, не терпится в этом убедиться.

Глава 39

Приступ истерического смеха быстро прошел. После короткого периода эйфории, последовавшего сразу же после того, как Рон Фроммер с раскроенным черепом рухнул за землю, Альберт Гаффни начал осознавать, что натворил.

– О боже, – забормотал он. – О боже, о боже, о боже…

Он выронил на землю монтировку, которой проломил противнику голову. Кровь продолжала хлестать из пробитого виска Фроммера, лежащего неподвижно рядом с кузовом пикапа.

Альберт в отчаянии огляделся, желая знать, видел ли кто-нибудь, что произошло. Но дом, в котором Фроммеру надлежало сделать ремонт, стоял в лесу, вдали от дороги. Поэтому свидетелями происшедшего, судя по всему, могли быть только окрестные белки.

Нет, одернул Альберт сам себя. Я должен позвонить в полицию. Я должен рассказать, что случилось.

Именно так, по его понятиям, должен поступить порядочный человек. Он расскажет полиции о том, что сделал. Ну, может, немножко присочинит. Скажет, что схватил ломик, поскольку Фроммер угрожал ему. Что это была самооборона.

Даже если Фроммер и не угрожал Альберту в момент удара ломиком, он наверняка собирался это сделать. Этот человек напал на сына Альберта. Агрессивность была ему свойственна.

– Да, – произнес Альерт вслух, с трудом переводя дыхание. – Я должен был это сделать. Он напал на меня. Именно так. До этого он напал на моего сына – а теперь на меня.

Плюс ситуации был в том, что Рон не мог оспорить слова Альберта.

Так что суду, если бы он состоялся, пришлось бы поверить Альберту на слово. И к тому же – не стоило сбрасывать это со счетов – он был помощником управляющего компании «Гленн-Фоллз Сиракьюз Сэйвингс энд Лоан». То есть уважаемым членом общества. Между тем как Рон Фроммер был не кем иным, как…

Вдруг послышался тихий стон. Альберт Гаффни резко повернулся и взглянул на Рона Фроммера. Веки Фроммера подрагивали – он явно пытался открыть глаза.

Он был жив.

– Нет, нет, нет, нет, – забормотал Альберт.

Стоп, сказал он себе. Ведь это хорошая новость, разве нет? Выходит, он не убил Фроммера. Этот человек жив. Если бы Альберт прямо сейчас позвонил по номеру 911 и вызвал «скорую помощь», если бы Фроммера быстро доставили в больницу и прооперировали, его, наверное, можно было бы спасти.

Да, это так.

Было совершенно очевидно, как Альберту следовало поступить в этой ситуации.

Вот только, оставшись в живых, Рон Фроммер мог бы рассказать полиции, что вовсе не угрожал Альберту Гаффни…

Я и пальцем его не тронул. У меня и в мыслях этого не было. А этот тип взял и засветил мне по голове монтировкой. Кто бы мог подумать, что такой слизняк на это решится?

А что, подумал Альберт, если удар оказался настолько сильным, что Фроммер будет просто не в состоянии вспомнить, что случилось? Впрочем, даже если бы он и вспомнил, слово Фроммера оказалось бы против его, Альберта Гаффни, слова.

– Черт побери, что случилось? – с трудом выговорил Рон Фроммер. Подняв руку, он потрогал свою голову и, поднеся к глазам окровавленную ладонь, что-то неразборчиво пробормотал.

Прикончи его, сказал голос внутри Альберта.

При желании сделать это было бы нетрудно. Рон Фроммер жив, но серьезно травмирован и плохо осознает происходящее. Альберту было бы достаточно поднять с земли ломик и нанести ему еще один удар. Да, одного удара вполне бы хватило. Фроммер просто не в состоянии его парировать.

Сделав шаг, Альберт поднял монтировку. Он стоял прямо над Роном. Когда Альберт нанес противнику первый удар, им двигала слепая ярость. Он не думал о том, что делает, и действовал инстинктивно.