– И просто пересаживаетесь, да? – догадалась Алиса.
– Совершенно верно, – сказал Шляпник. – Выпьем чашку и пересядем к следующей.
– А когда дойдете до конца, тогда что? – рискнула спросить Алиса.
– А что, если мы переменим тему? – спросил Мартовский Заяц…
Два часа назад автобус «Грейхаунд» выполз с пересеченной длинными рассветными тенями стоянки автостанции Альбукерке, неспешно выбрался на автостраду I-40 и покатил между сухих скал Зуни-Маунтинс, то и дело переключаясь на пониженную передачу, чтобы лавировать вместе с извилистым шоссе между древними лавовыми натеками, а потом с ветерком скатился с западного склона и без остановки миновал Гэллап; когда же автобус наконец-то свернул с I-40 в городок под названием Хук, расположенный в Аризоне, сразу за границей между штатами, Анжелика Антем Элизелд попросту осталась на своем месте, хотя большинство пассажиров поспешно протискивались мимо нее на перрон, чтобы глотнуть свежего утреннего воздуха и, может быть, даже рассчитывая выпить стаканчик кофе за пятнадцать минут стоянки.
Она смотрела в окно. Уже было полдевятого, но автобус все еще отбрасывал длинную, в несколько ярдов, тень, указывавшую точно на запад. Она поежилась и вложила дамский журнал, который держала в руках, в карман на спинке переднего сиденья.
Она рассчитывала отвлечься разглядыванием ярких страниц, но сломалась на прямо-таки истерически веселой статье о том, как правильно готовить тыкву, сопровождаемой боковой врезкой под заглавием «Двенадцать важнейших вопросов о тыкве» и отсылкой к тесту творческих способностей, где нужно было выбирать нужные ответы из множества вариантов, дававшей высшую оценку гипотетической домохозяйке, которая, обнаружив после стирки два непарных носка, решила (В) – сделать из них куклы, вместо того чтобы (А) – выбросить их или (Б) – оставить для того, чтобы стирать пыль.
Среди перечисленных вариантов не было ни одного наподобие «сжечь», «съесть», «зарыть на заднем дворе» или «сохранить на тот случай, если когда-нибудь ночью постучится босой незнакомец с разными ногами». Элизелд принужденно улыбнулась, всплеснула руками и вернулась к мыслям о том, какую работу она сможет найти в Лос-Анджелесе. Снова машинисткой? Снова официанткой?
Она торопливо извлекла журнал из кармана на чехле кресла, уставилась на фотографию какой-то счастливой семьи, веселящейся у качелей (несомненно, все, присутствовавшие на фото, были профессиональными моделями и ни разу не встречались друг с другом до съемок этого сюжета), и снова подумала о возвращении. Выйти из автобуса во Флагстаффе, сказала она себе, пересесть на 474-й автобус, который в полдевятого вечера прибудет в Оклахома-сити. Вернуться на большую стоянку дальнобойщиков под водонапорной башней Петро, сказать менеджеру «Железного котелка», что, дескать, прошлой ночью так сильно прихватило, что даже сил не хватило позвонить и сказать, что заболела и не смогу выйти на смену и что кому-то из официанток придется ее подменять.
Вновь впрячься в безостановочную карусель посреди старого города.
Почти два года она путешествовала, держась вдали от Лос-Анджелеса, работала в ресторанах, барах, маленьких офисах вдоль канала Эри от Аппалачских гор до Буффало, разъезжала вверх и вниз по реке Огайо от Питсбурга до Каира, а в последнее время держалась близ реки Канейдиан в Оклахоме. Свое тридцатипятилетие она отпраздновала в компании полудюжины официанток из «Железного котелка» в баре «О’Коннелл» в Нормане, находящемся в двадцати минутах езды на юг от Оклахома-сити.
По крайней мере, в Л.-А. даже сейчас, в октябре, за четыре дня до Хеллоуина, будет еще довольно тепло. Уличные торговцы-мексиканцы в районе Бойл-Хайтс, наверное, уже торгуют конфетами, изготовленными специально к
Она снова заставила себя глядеть на семейное фото в журнале и попыталась поверить, что это действительно семья, что они действительно в восторге от…
…уик-энда в собственном дворе, и не обращают внимания на фотографа…
…Это не помогло. И взрослые, и дети на этой фотографии все так же казались ей моделями, совершенно чужими друг другу.