Последний выбор

До боли знакомая картина! В памяти всплыл один чипированный из недавнего прошлого. Вываливающиеся наружу, дымящиеся внутренности. Застывшая физиономия манекена, пустой взгляд. Спотыкающиеся шаги и слабеющая рука – медленно, рывками поднимающая пистолет. Смертельно раненное тело, приводимое в движение электронными импульсами Управляющего компьютера. Слуги дьявола выжимали из своей куклы все соки до последнего. Вот и сейчас то же самое…

П-ф-ф – опередил я бывшего полковника Ротанова, а ныне компьютерного придатка. С продырявленным насквозь черепом он молча ткнулся в грязный снег. «Теперь уж точно минус четыре!»

– А-р-р-р! – со звериным рыком кто-то спикировал мне на спину из того окна, где по-прежнему завывал подранок. Подмял под себя и попробовал провести удушающий прием. Но уроки Васильича не пропали даром[31]. Вывернувшись из зажима, я ткнул пальцем в специальную точку на шее «прыгуна». Сдавленно захрипев, он отвалился, как насосавшаяся пиявка. Толстая, усатая морда налилась темной кровью. На губах выступила пена. «Инсульт! Околеет минут через пять, и ни один врач не спасет[32]. Стало быть – минус пять».

Я вскочил на ноги и… замер от неожиданности. Слуги сатаны, как выяснилось, не тратили даром времени. С двух сторон, перегораживая улицу, стояли шеренги бугаев. В общей сложности – порядка тридцати штук. В том числе «группа захвата» в полном составе…

Мое замешательство длилось не более секунды, но и ее хватило врагам.

Мастерски брошенное лассо выдернуло из ладони пистолет. С торжествующим ревом чертопоклонники ринулись на вашего покорного слугу. И в мгновение ока образовали на мне «кучу-малу». Я дрался яростно, беспощадно, используя смертельные спецприемы и оставшийся в моем распоряжении боевой нож.

Несколько раз я поднимался, но, схваченный за ноги, снова падал и из последних сил продолжал убивать. Не знаю, сколько все это продолжалось, но в конечном счете сатанисты не выдержали. С испуганными бабскими взвизгами оставшиеся в живых шестеро бросились наутек. Выбравшись из-под груды трупов, я прикончил одного броском ножа, но воспользоваться победой (то есть смыться от греха подальше. – Д.К.) не успел. Послышался негромкий хлопок – и в мою щеку воткнулась стрелка с оперением. Горло стянул невидимый, раскаленный ошейник. «Яд растительного происхождения… Как в мае 2005-го[33]», – успел подумать я. Рот безуспешно хватанул воздух. Мышцы свело мучительной судорогой. Окружающая реальность расплылась, закачалась; исказилась словно в кривом зеркале. Последнее, что я увидел, – пять гротескных уродов, осторожно приближающихся ко мне. Потом они исчезли, и я полетел в черную пропасть без дна…

Глава 8

Первыми ощущениями были тошнота, головокружение и дергающая боль в каждой клеточке моего тела. Я плавал в безмолвном темном страдании, против воли окунался в него с головой, но не кричал, занятый более насущным делом. А именно – с натугой втягивал в себя воздух. Постепенно, спустя долгие годы, дышать стало легче. Боль притупилась. Затем сквозь окружающий мрак ко мне стали просачиваться обрывки какого-то разговора…

…тепенно нормализуется… пульс… давление… ритмы сердца…зало общее обследование?!…Вы не поверите… истр!…авай конкретнее!!!

Мрак немного рассеялся. Слова стали звучать отчетливо. И я увидел два смутных силуэта. Один – длинный, тощий. Второй – низенький, мясистый. Причем «длинный» обращался к «мясистому» заискивающе-угодливым тоном. А тот, в свою очередь, держался с надменным высокомерием, которое плохо вязалось с его голосом: тоненьким и писклявым, как у кастрата…

…– Крайнее нервное истощение, сниженная реакция, сильнейшее ослабление организма, резкое понижение болевого порога. В общем, абсолютная развалина! – с почтительным торжеством сообщил «длинный».

– Что за чушь ты несешь?! – пискляво возмутился начальственный «кастрат». – Твоя «развалина» меньше чем за полчаса угробила двадцать девять наших людей! Одного в машине, троих в перестрелке, двадцать пять – в рукопашной. И это ты называешь «сильнейшим ослаблением организма»?! Да ты спятил, эскулап!!!

– Я не виноват! Так приборы показывают! – испуганно залебезил «длинный».