Последний всадник Апокалипсиса. Том 1 (СИ)

«Пламя Феникса». Сила, передающаяся в роду Аустен тысячелетия, что была способна как уничтожить всё на своем пути, так и исцелить любую рану. Она была символом перерождения… Буквально описывала как своего первого обладателя, так и часть истории своего нынешнего владельца. По сути… Это был настоящий символ главной особенности этого рода: превозмогать, чтобы защищать.

* * *

Само пробуждение же произошло, когда Мордреду было всего шесть лет. Он был ещё совсем ребенком. Ничего не понимал в мире, в котором жил. Видел в нем только радости счастливой семейной жизни.

От того он и был несколько капризным тогда. Нет, несильно, его доброта с легкостью перевешивала все остальное в нём. Однако, как сын богатых и известных родителей, тогда он позволял себе поведение не совсем правильное.

Сам он не понимал, что делал что-то не так, от того не переживал. Если бы нынешний он увидел себя тогда или тогдашний он понял, что делал не так, ему стало бы мерзко и стыдно. Он бы вряд ли смог простить себя за подобное неуважение к некоторым столь приятным и хорошим людям. Однако тогда он был лишь ребенком, потому и спрос к нему от всех, кроме отца, был весьма низок.

Но тот день изменил всё.

Мордред помнил его, словно это было вчера.

Его, ещё маленького мальчика, отец привёл в сожженную дотла деревню, окутанную запахами гари и смерти. Она была в нескольких километрах от особняка семьи Аустен, который сейчас тоже превратился в горку пепла. Там буквально смердело горем и болью утраты. Неподготовленный человек и пары минут не смог бы там провести, начав испытывать страх и боль при виде оставшихся в живых жителей.

Отец Мордреда вёл сына за руку, демонстрируя ему бытие слабых. Мужчина хотел показать сыну, что именно таких он должен защищать, ведь… Он был сильным. И эта сила давала ему возможность стоять выше слабых, из-за чего он и был обязан помогать им во всем.

Пара: отец и сын шли по центральной улице деревни, а их окружили десятки сожжённых домов. Они были полностью черными, абсолютно безжизненными. А рядом с ними сидели обожжённые люди, лица которых выражали лишь горе утраты и даже желание поскорее умереть.

Это было нечто… Нечто, что нельзя было видеть детям. Картина — символ ярости огня, смерти и боли утраты.

— Отец… — спросил юный Мордред. — Зачем ты меня сюда привёл? И… — его голос дрожал, а душа находилась словно ни на своем месте.

До этого мальчик никогда не видел человеческого горя, особенно в таких масштабах. Именно поэтому он и продолжал спрашивать, задавать десятки вопросов.

— Что здесь произошло? Что с этой деревней? Что с этими людьми?

Тогда Мордред вправду ещё не понимал, зачем отец привёл его в столь ужасное место. В голове ребенка не укладывалось, зачем отец, который любил его больше жизни, решил подвергнуть его подобным испытаниям.

Да и, говоря честно, тогда глава рода Аустен сам ненавидел себя за происходящее. Но, несмотря на ту боль, которая разрывала его душу, он должен был это сделать. Считал это верным.

Поэтому он холодно ответил:

— На эту деревню было совершено ужасное нападение, — он немного опустил взгляд. — Её и большинство её жителей бесчеловечно сожгли.

— Ужасно, — мальчик опешил.

Его глаза одновременно выразили страх и шок от ужасов этого мира. Сам он спросил ещё:

— Это был огненный монстр? — он сжал ладони в кулачки, надеясь на то, что это сделало ужасное чудовище без разума, а не кто-то другой.

— Нет, — несмотря на надежду сына, отец ответил бесповоротно. — Поджигатель скорее был человеком, нежели монстром.

— Что?! — мальчик поразился. Сама душа его содрогнулась. — Но какой же он человек, если совершил такое злодеяние. Так могли поступить только монстры!

— Всё дело в его истории, — спокойно говорил мужчина. — Вероятно, ты ещё слишком юн, чтобы понять, сын. Но в будущем, вполне возможно, может случиться так, что ты поймешь его.

— Я никогда…

— Может, не сможешь простить, не сможешь помочь. Но… Понять тебе удастся.

Речь шла о неизвестной личности, которую Мордред тогда совсем не знал. Мальчик даже не представлял, как может выглядеть этот поджигатель. Однако его детский ум, столь критичный, не позволял ему поверить в то, что когда-то он сможет понять действия этого существа. Он был для него самим символом злодейства.

В будущем наш герой и вправду столкнулся с той личностью, вступив с ним в смертельную схватку, в которой победил, хоть и не без потерь. И как бы он сейчас не был против поджигателя, но понять он его тогда и вправду смог. Они в какой-то степени даже умудрились проникнуться друг другом. Ни простить, ни принять у них, конечно, не получилось, но понять всё-таки удалось.

Отец продолжил:

— Что касается того, зачем я тебя сюда привёл, сын, — голос был всё также серьёзен. — Всё очень просто, — ребенок очень внимательно слушал, а отец продолжал. — Ты, увидев слабых и беспомощных людей, должен понять, почему ты родился сильнее них.

— Почему?

— Потому что ты должен их спасти.

— Спасти?.. — мальчик не мог понять отца, хоть и очень старался.