Последний враг

Прибыв же в Красную Обитель, Юл начал опровергать поговорку: «Если ищешь врага, найдешь». Он врага не чувствовал. То ли маг из Унгола действовал крайне осторожно, то ли, узнав о прибытии Юла, тотчас прекратил свое деяние. «Деяние, направленное на что? Куда? Дым из пещеры — его работа?» Юл терялся в догадках. Разломы в горах, извержения дыма, а иногда огня и огненного камня, сотрясения почвы — в этом краю явления довольно частые. По крайней мере, влияния извне на природные катаклизмы Юл не ощущал. Или же Сила, которой пользовался маг, была совершенно иной природы, чем та, что мог обнаружить Юл.

И поначалу, за исключением извержения дыма из верхней пещеры, напутавшего многих, обстановка в монастыре была весьма благоприятной. Но за два дня до сотрясения все изменилось: Юл почувствовал — в монастырь тайно пришел очень сильный враг и копается в мыслях обитателей.

Первой жертвой стал Никит. Второй — загадочный сновидец Павул, не помнящий своего прошлого и обладающий удивительным даром предсказания. Сам Юл не пытался залезть в память Павула, ибо сказано было: «Не употребляй Силу понапрасну», а подобное исследование могло повредить монаху. Однако один раз он застал Павула в тот момент, когда сновидца атаковал «пришлец», и, пытаясь рассекретить врага, настраиваясь на него, Юл поневоле зацепил монаха. Но, как и враг, не увидел ничего: таинственные чары лежали на прошлом Павула.

Кроме того, Юл обнаружил нечто, удивившее его еще больше. Павула защищали не только чары. Кто-то сильный, по Силе превосходящий нападающего, отбивал удары пришлеца. Это был не Павул. Либо еще один человек извне, либо один из обитателей монастыря: маг, скрывающий свое лицо под монашеской хламидой.

«Неужели меня поддерживают? Или это одно из испытаний, и все разыгрывается, как учебное задание… Почему тогда именно здесь? Не похоже…»

«Павул уцелел, будучи в самом центре обвала… — думал Юл. — В комнате, где оставался Павул, не пострадала даже мебель, а справа и слева все три этажа пристройки превратились в каменную крошку. Павула охраняют. Кто? Уасили? Уасили был с ним в одной комнате…»

Уасили. Сероглазый, тихий, похожий на Мусса, монах. «В монастыре он появился год назад, — вспомнил Юл пояснения Никита. — Пришел из Пещерного Хрона, близ Кора».

«Да, Павул — один из тех, на кого нападает черный маг. Но Павул и единственный, кого защищают от атак… Может, Павул — сомбуи? Человек-книга? Человек-письмо?.. Но зачем тогда пришлецу Никит и Максим, люди, близкие к библиотеке? Павул…» Теперь Юл пытался спрятать в глубины памяти эту догадку, ибо сильный противник мог прочитать ее. Но мысли его по-прежнему устремлялись к Павулу. Павулу, уже заснувшему, чтобы утром туманное будущее вновь открыло свою изнанку его устами.

МИК

— Ну и занесло… — Негодование подгоняло Мика вдоль каменной стены. — В обитель тугодумов! Когда их по крышу зальет, тогда и пошевелятся!

Вчерашние вечерние разговоры с Эантом и Никитом хоть и вывели его из себя, однако к утренней трапезе Мик на время успокоился и снизошел до Рута. Когда же он обратился к служке, тот равнодушно ответил, что учтет его мнение и изложит при решении этого вопроса. «Учтет, изложит… Какой-то служка заправляет монастырем! Чего излагать! Эант и Никит… Высокомерные хриссы!»

Совсем не таким представлял Мик свой визит в монастырь и совсем уж не предполагал, что, вместо занятий с книгами под руководством Никита, придется, подобно кандальнику, разгребать завалы и таскать камни. «Никит… Учитель! Не способный выслушать разве может учить? Чему меня мог бы научить этот старикашка… Сидеть на камнях, опершись на клюку… Тьфу, вот погодите, — мысли Мика снова обратились к пути через окружающие скалы, — выведу вас, тогда…» Он представил покаянные лица жреца и библиотекаря, увидел посрамленного Рута. И себя…

Воображение Мика взбудоражили пришедшие из глубин памяти отголоски детских игр, где он, златокожий стройный конгай, вел в бой на магрутов, занявших дюну, целую ватагу нетонских ребятишек, и он был первым на склоне, и он сшибал деревянным мечом голову соломенного предводителя крылатых магри, и, подобно Дииму Уалантайну, продолжал рубить чудовищ, так заботливо изготовленных недавно им самим. Его отряд прорывался вперед, и вот они отстали в прошлое, а Мик уже выводит по одному ему известному пути монахов, и униженный Рут целует ему руку, моля о прощении. Он руководит строительством лестницы, он спасает всех от наступающей снизу воды, и Никит склоняется в поклоне: «Нет конца моей благодарности за спасенные книги…»

С такими мыслями Мик осматривал гору, не подозревая, что не только он один занимается подобными изысканиями. Зоркий взгляд Туса, отправленного Советом монастыря с той же целью — искать возможные тропы, скользил по противоположной стене.