Последний вор в законе

Побег? Из МУРа не убежишь. Но недаром же сами менты её морганического мужа Котовским прозвали! Надо пробовать. Терять нечего, а Люцифер должен помочь, на то он и ангел.

Как всё это будет Бес обыгрывать, Тамара ещё не знала. Но нашла-таки Тамразянчика и рассказала ему о телепатической маляве. Тамразянчик не поверил, но возражать не стал — зачем впереди паровоза бежать, теряя тапочки?

Будет день — будет пища.

Но прошёл день, за ним другой. Ничего не изменялось и не двигалось. Тамара уже начала сомневаться в подаренной ей бабой Цилей способности общаться на расстоянии. Если бы всё так просто было, то менты никогда бы Беса не вычислили! 

5

Анатолия Беца поместили в МУРе в ИВС — так называлась маленькая тюрьма прямо при Управлении на Петровке 38.

На допросах при дознании он упрямо просил сделать ему очную ставку с потерпевшей, ибо, как утверждал он, никогда не знал, чью квартиру собрался ограбить. Ведь он же не москвич! Откуда-де было знать, кто где живёт?

Очную ставку всё равно пришлось бы делать. Поэтому Боря Хусаинов созвонился с Людмилой Ильиничной и попросил провести очную ставку прямо у неё в квартире, с выездом и обследованием места преступления.

Толстая не возражала. Только попросила приехать вместе со всеми Алексея Сухарева. Дело в том, что она его самого давно не видела и хотела просто поблагодарить за возвращённые вещи.

Сухарев не возражал, тем более, Людмила Ильинична была удивительно доброй, чуткой и вежливой женщиной, что просьбам такой просто трудно отказать. К тому же, интересно было, как сам преступник станет смотреть в глаза ограбленной им женщины?

В общем, их «свидание» состоялось, если так можно выразиться литературным языком. Причём, с небольшой долей театрального эффекта со стороны Анатолия Беца. Он вдруг упал на колени перед Людмилой Ильиничной, принялся бить себя кулаком в грудь, рвать рубаху и чуть не пустил настоящую слезу для вящей убедительности.

— Людмила Ильинична! — взывал он. — Вы такая красивая и добрая женщина! Разве решился бы я на такой гадкий проступок, зная, что лезу не просто в квартиру какого-то бизнесмена, наворовавшего денег, а самого известного и самого уважаемого советского писателя! Я ведь его все книги почти наизусть помню. Читал и «Аэлитту», и «Гиперболоид инженера Гарина»!

— А «Приключения Буратино» читал? — не выдержал Сухарев.

— Ещё бы! — ничуть не смутился бандит. — Книги Алексея Николаевича делают нас чище, добрее и отзывчивее.

— Жалко, что не всех, — не утерпел Сухарев.

— Скажите им, Людмила Ильинична! — Бес ткнул пальцем в сторону сыскаря. — Скажите им, разве я даже здесь, в вашей квартире, в момент ограбления обращался с вами плохо?

— Нет, не плохо, — подтвердила хозяйка. — Он после того как привязал мои руки к подлокотникам кресла, пытался даже сделать мне массаж плечей.

— Вот видите? — он снова обратился к Сухареву. — Вот видите! Я обязан всё до последней копейки, до последней нитки вернуть вам, поскольку таких людей обижать ни в коем случае нельзя.

— Спасибо, мне уже всё вернули наши МУРовцы, — растрогалась Людмила Ильинична.

— Как же так? Быть этого не может! Потому что я одну из ваших довольно дорогих брошей уступил по-дешёвке одному своему знакомому из Баку, — взъерепенился Бес. — Вы, наверное, просто забыли. Но когда посмотрите какую драгоценность я вам вернул, то спасибо скажете. А уважаемые опера, может быть, за меня слово в суде замолвят. Что же здесь плохого?

— Ничего, — смутилась хозяйка. — Только я правда никакой брошки не помню, хотя, может быть, что-то и забыла. Я ведь уже не так молода.

— Конечно, забила! — настаивал на своём Бес. — Когда увидите — сразу всё вспомните.

Надо сказать, МУРовцы замяли бы этот театр одного актёра и предоставили бы все блага пользования брошью со стразом в три карата неизвестному скупщику. Но среди оперативников на очной ставке присутствовали представители Московской прокуратуры по особо важным делам, которые кусали себе локти, потому что не им удалось поймать преступника, а, значит, по лишней звезде на погоны тоже не им обломится.

Такая жаба может задушить кого угодно. Так и оказалось. В этот же день начальнику МУРа Олегу Ёркину был звонок от многоуважаемого Шпеера, следователя по особо важным делам московской прокуратуры. Тот вполне серьёзно начал возмущаться о ведении следствия оперативниками, мол, именно поэтому дело заходит в тупик. И для окончательного решения вопроса МУРовцам следует этапировать Анатолия Беца назад в Баку, чтобы тот вывел на нынешнего подпольного владельца трёхкаратным бриллиантом.

Самое интересное, что выполнить это безумное предприятие выпало опять же Сухареву. Тот, конечно же, наотрез отказался вплоть до подачи заявления о досрочной отставке. Начальник на это, разумеется, не пошёл, а просто назначил другого. Вызвали Бориса Хусаинова: так, мол, и так. Выручай Управление!

Надо сказать, что просьба начальника для Хусаинова была всё равно, что приказ. Вот он и согласился.