Последний ведьмак

– В общем,– Скиф ковал железо, пока горячо,– тебе предлагается должность Хранителя, безопасность и, само собой, ну очень приличная зарплата. И, кстати, когда ты будешь Хранителем, за свою ведьму – как ее там? – Викторию, можешь не волноваться. Ее никто не тронет, а то Петрович в этом отношении прав, ее возьмут на оперативную работу. У нее действительно редкий талант к войне.

– В каком смысле талант к войне? – Володя насторожил уши. О его возлюбленной всплывало что-то совершенно новое, и это ему не нравилось.

– Не прикидывайся несмышленышем.– Скиф раздраженно сплюнул.– Наши спецы поработали в вампирской лаборатории, и все в один голос утверждали, что к моменту появления там людской охраны ты гарантированно был без сознания. Значит, те пятнадцать трупов, которые извлекли из лаборатории, ее рук дело. Согласись, пятнадцать обученных, обстрелянных мужиков в замкнутом помещении – это очень серьезно, даже для такого бойца, как ты. А если она, судя по тому, что вытащила тебя на руках, не получила ни царапины, то такие способности иначе как талантом не назовешь.

– Что ж, возможно, ты и прав.– Володя задумался.

То, что ему предлагал Скиф, выглядело интересным. На первый взгляд все было чертовски привлекательно и красиво, но, давая согласие на сотрудничество, ведьмак сам себя сажал на короткий поводок, а свобода была для него дороже всего.

– Хорошо, а если я откажусь? – Владимир не питал иллюзий в отношении своих собеседников, поэтому внутренне сжался, ожидая получить ответ в виде серебряной пули.

По лицам «охотников» он понял – от летального исхода его отделяют минуты, если не секунды. Он видел, как Петрович поухватистее прихватил лежащий на его коленях «бизон», наметанным взглядом прикидывая, куда мишень может дернуться. Однако Скиф не проявил ни малейшего интереса к лежащим у его ног израильским трещоткам. Он тяжело вздохнул:

– Ты хорошо подумал? Учти, такие шансы дважды не выпадают.

Напоминание было излишним, поскольку Владимир и сам догадывался, что дважды повторяться в этой «конторе» не принято. Он тоскливо вспомнил ждущую его в Ташкенте Викторию, мысленно с ней прощаясь:

– Да, Скиф, я все для себя решил.

Петрович медленно начал поднимать ствол, Володя прикрыл веки, сожалея, что так мало успел пожить и еще меньше успел сделать.

– Кум, отставить,– сухо прозвучал приказ Скифа.

Недоумевающий ведьмак открыл глаза, удивляясь, что еще до сих пор жив. Петрович подчинился, но оружие не опустил. На его морщинистом лице читалось полное безразличие к судьбе несостоявшегося коллеги.

– Что, сам хочешь? – Он протянул взведенный «бизон» Скифу.

Проигнорировав оружие, Скиф взглянул Владимиру в глаза:

– Иди, ты свободен.

На лице Петровича отразилась целая гамма чувств:

– Саша, ты в своем уме?! Что ты делаешь, нам этого не простят!!! Ты…

– Не мельтеши, Петрович.– Скиф был собран и серьезен.– Операцией командую я, я и отвечу! – И, обращаясь к ведьмаку, обалдевшему от таких виражей: – У тебя час времени. После этого по городу пойдет «Перехват» и «Капкан». Иди возьми, что тебе необходимо, и бегом из города!

Уговаривать себя Володя не дал. Пулей он вылетел в спальню, скинул окровавленные лохмотья, переоделся. Сбросив пинком картину, он открыл сейф и вытащил оттуда все содержимое. В сумку с деньгами он сложил документы, кое-как запихал второй меч и собирался уже выйти в гостиную, как до его тонкого слуха долетел разговор двух «охотников».

– …Ну знаешь, всему есть предел,– горячился Петрович.– Он тебе что, родной? Подставлять за него свою задницу я не собираюсь. Делай как знаешь, но я буду вынужден составить на тебя рапорт. Что будет дальше, ты знаешь…

– Петрович, я тебя не узнаю,– Скиф в отличие от своего напарника говорил ровно, голоса не повышал.– Какие, к лешему, рапорта? И что ты на него так взъелся? Ну уйдет человек, тебе какая разница. По сути, в этой операции он сделал за нас всю черную работу. Откровенно говоря, мы облажались и в Гелинске, и с этим некромантом. Старый ведьмачок, было дело, криминалом подрабатывал, но опять же под нашим ненавязчивым присмотром, и делал, между прочим, исключительно то, чего хотели мы. Этот же вообще ничего неприглядного не сделал и вряд ли сделает…

– Не путай хрен с гусиной шейкой! – Петрович явно психовал.– Того тоже играли втемную, и ни о какой лояльности речи идти не может. А то, что ты собираешься сделать сейчас, называется неподчинение приказу и…

– Да? – В голосе Скифа было столько желчи, что Владимир понял: сейчас Петровича будут опускать ниже городской канализации.– А ты мне ничего не хочешь рассказать по поводу позапрошлого года?

– Насчет чего? – Судя по голосу, Кум насторожился.

– А все насчет того же неподчинения приказу, например. Как ты водил «кончать» фигурантку, лично водил, без свидетелей. И как ведь профессионально сработал, комар носа не подточит! Чистый суицид! Только я не фраер, сам знаешь. Видел я, какими вы взглядами обменивались, и вторую петельку, которая под мышки шла, я тоже разглядел. Наверное, зря я тогда рапорт не написал, как ты думаешь, а?