Последний вампир

Люди замуровали потайной ход, для прочности сначала перекрыв его железной решеткой. Мириам ринулась на лестницу и побежала наверх, в тайные покои. Золотистая парча, которой были когда-то затянуты стены, превратилась в ветхие тряпки. Но та самая кровать, что служила местом для наслаждений, сладостного насыщения и Сна,оказалась неподвластна времени. Огонь настиг ее здесь, и Мириам бросилась на крышу. Сверху ей было видно, как улицы заполнили десятки полицейских; со всех сторон к дому устремились, тревожно сигналя, пожарные машины. Теперь не удастся спуститься по стене, во всяком случае до наступления темноты. И до следующего здания ей тоже не допрыгнуть. Впрочем, Мириам нашла выход – разве для нее могли существовать безнадежные ситуации? Она сползла по дымоходу и оказалась под камином, ниже уровня огня. У задней стенки очага находилось небольшое пространство, куда сметалась зола. Повинуясь интуиции, Мириам вынула несколько кирпичей и освободила для себя проход в кирпичную трубу, очевидно канализационную, шириной не больше восемнадцати дюймов, куда втиснулась с превеликим трудом, даже кости захрустели.

Теперь она закрыла глаза, приказывая себе не плакать от боли. До нее доносились непрерывные вопли Мартина. Она помогла ему насытиться, оказав тем самым дурную услугу: теперь у него были силы, чтобы умирать медленно.

Мириам услышала еще один звук, очень ясный и совершенно непохожий на шум воды или треск лопавшихся от жара костей Мартина. Это было чье-то дыхание – быстрое и легкое, как щелчки. По трубе шла крыса, привлеченная, несомненно, запахом кровоточившей плоти. А может, зверек был любителем прожаренной пищи. Отчего бы не ожидать от французского грызуна утонченности?

Крыса давала Мириам шанс – пусть ничтожный, но все равно это лучше, чем ничего.

Иди сюда, малышка, иди сюда, сладкая моя. «Крыс, обезьян, коров – всех можно поглощать с пользой для себя», – так говорил Тутомон, ее наставник.

Крыса остановилась в нерешительности. Мириам ее не видела, но ясно слышала цоканье коготков и дыхание. Животное находилось слева от нее, где-то у ноги. Чтобы приманить его ближе к руке, Мириам начала шевелить пальцами.

Ей следовало открыть глаза, и она постаралась подготовить себя к этому. Кирпичи оказались так близко, что выглядели размытым пятном. У Мириам невольно вырвался сдавленный крик. Она прижалась затылком к трубе, затем, бросив взгляд налево вниз, разглядела любопытную мордочку. Вытянув руку, Мириам раскрыла ладонь, позволяя крысе подойти поближе.

Отдельные струйки воды, стекавшие по телу, превратились в мощные потоки. Если труба засорится, наверху заметят и, проверяя трубу, во что бы то ни стало выволокут Мириам отсюда, пусть даже по частям. Пощады не будет.

Тем временем крыса совсем близко подошла к пальцам. Благодаря своему тончайшему восприятию Мириам поняла, что крыса обнюхивает ее ладонь. Наконец животное решилось укусить холодную неподвижную плоть, привлекшую ее любопытство. Через мгновение грызун оказался в руке у Мириам, крыса извивалась, тоненько вереща. Набрав в легкие воздуха, Мириам поднесла руку вместе с крысой ко рту и, мгновение помедлив, откусила визжащую голову.

Крысиная кровь на вкус оказалась удивительно хороша. Мириам почувствовала, что оживает. Но хватит ли ей сил выбраться отсюда?

Мириам подняла руки над головой; через какое-то время ее кости – гораздо более гибкие, чем у человека, можно сказать гуттаперчевые, уплотнятся еще немного, и она сможет проползти вперед на несколько дюймов. Однако, если проход хоть немного сузится, она попадет в ловушку.

Сердце забилось быстрее. Она напряглась – даже язык за рядом хрящей распух от усилий, – проталкивая свое тело вперед по узкой щели. Безрезультатно. А затем... громкие голоса. Да, люди спустились под пол, обсуждают застой воды в трубе. Еще немного, и они обнаружат внутри странное искореженное существо, которое на их глазах медленно обретет прежнюю форму.

Как они станут ее убивать? Сожгут дотла, вобьют кол в сердце и оставят умирать в гробу в течение многих лет, а может, даже веков? Или разнесут ей голову в пыль, а затем растворят в кислоте?

Позвоночник пронзила острая боль, а в следующую секунду Мириам успешно продвинулась вперед. Она чуть не завыла от радости, освободившись из давящего плена.

Вода, которую она сдерживала, побежала шумным потоком и смыла ее измученное тело прямо в широкий канал. Здесь было гораздо светлее: свет проникал из щелей в потолке, прорезанных, как ей показалось, через равные интервалы.

Сил не было, даже чтобы сесть. Крыса оказалась для нее малопитательной, вскоре придется снова выйти на охоту. На этот раз ей нужно одолеть человеческое существо.