Последний вампир

Мысли молнией мелькали в голове Мириам, она обдумывала способ побега. Ей, властительнице людей, существу гораздо умнее, сильнее и быстрее любого из них, ничего не стоит справиться с обоими стражами. Но... в кабинетах со стеклянными перегородками, мимо которых они проходили, а также в самом коридоре таможни было полно народу. Поэтому Мириам продолжала идти, надеясь, что ей удастся остаться с ними наедине хотя бы на несколько секунд, прежде чем ее посадят под замок. А в том, что события будут развиваться именно таким образом, она нисколько не сомневалась.

Как все-таки она сглупила, не позаботившись об останках! Люди, конечно, скот, но они умный скот, и нельзя позволить им догадаться об истинной ситуации. Иначе всему племени Властителей придет конец – что, в сущности, сейчас и происходит. С азиатами расправились, а теперь она из-за глупой минутной паники, возможно, подвергает опасности многих своих соплеменников. Человеческие существа устраивают на нее облаву. Да как они смеют?!

У двери одного из кабинетов таможенник вежливо предложил ей войти, Мириам почувствовала на затылке дыхание молодого полицейского. Времени не осталось, значит, придется действовать, несмотря на толпу.

Она отступила от двери к центру коридора, и оба конвоира оказались друг против друга, опешив от ее проворности. На какую-то секунду Мириам вообще исчезла из поля их зрения. Властители, выращивая людей, специально добивались этого качества – медлительности. Скот на пастбище не должен доставлять хлопоты.

Не успели полицейский и таможенник повернуться к ней, как Мириам уже положила руки им на затылки и резко столкнула их лбами. Оба повалились, как кули с мукой.

Из соседнего кабинета на шум выбежала секретарша. Судя по ее лицу, она решила, что девушка в элегантном, но старомодном костюме не имеет никакого отношения к двум потерявшим сознание мужчинам.

– Что случилось?

– Газ! – закричала Мириам. – В коридоре полно газа! – И быстро направилась к выходу в конце коридора. Через секунду завыла сирена. Это перепуганная секретарша включила пожарную тревогу, а затем с воплями помчалась по коридору.

Открыв дверь аварийного выхода, Мириам осмотрелась в поисках обратной дороги в здание главного терминала. Как только она окажется за пределами таможенной зоны, то сможет попасть в Париж. А дальше – позвонить Саре и притаиться где-нибудь в ожидании паспорта на новое имя, который верная подруга вышлет ей экспресс-почтой. Пользоваться документами Мари Толман больше нельзя, но и собственным именем она тоже не собирается рисковать.

За спиной раздались шаги, пришлось подняться по бетонной лестнице и пройти по длинному пустому коридору. Мужской голос (с американским акцентом!) прокричал, что она идет не в ту сторону. Мириам краем глаза заметила, что худая темная фигура стремительно приближается к ней. Больше она не оглядывалась.

Коридор привел ее в переполненное людьми просторное помещение с длинными столами и множеством холодильников, где готовили к отправке питание для авиапассажиров. Одни собирали еду на подносы, другие оборачивали их пленкой, третьи раскладывали подносы по стальным этажеркам на колесиках и затем везли к самолетам. В конце зала Мириам разглядела двойные алюминиевые двери. К ним она и направилась уверенной походкой человека, который знает точно, где находится. В ушах зазвенел крик:

– Halte![7]

Мириам побежала.

–Halte! Halte!

Из другой двери ей навстречу выскочил мужчина в форме. Горло сжалось, она почувствовала внезапный приступ ярости. Полицейские наверняка знают, где находится преступница, и теперь ведут переговоры по радио, чтобы окружить ее. Мириам огляделась в поисках еще каких-нибудь дверей. Ага, как она ее раньше не заметила?

Это оказалась душевая. Стоило ей запереться на задвижку, как дверь тут же затряслась от толчков. Мириам распахнула окно. Третий этаж, внизу – стоянка с бетонным покрытием для багажных мототележек. В этот момент дверь с шумом распахнулась, и в ту же секунду Мириам спрыгнула с подоконника.

От удара лязгнули зубы, ладони обожгло, а лодыжки пронзила острая боль. Не теряя времени, Мириам перекатилась под козырек здания, чтобы ее нельзя было разглядеть сверху.

Спрыгнув, она сломала один каблук и, с трудом ковыляя, двинулась среди набиравших скорость мототележек. Мириам чувствовала себя как на чужой планете в этом огромном, гулком, плохо освещенном помещении. До сих пор ей не доводилось бывать на заводах, видеть изнанку инженерных или архитектурных сооружений, созданных человеком, и она не предполагала, что скрытая от глаз часть человеческого мира настолько механизирована. Мириам предпочитала старую, более знакомую эстетику. Ее дому на Манхэттене было сто пятьдесят лет, а когда она путешествовала, то останавливалась исключительно в старых, знакомых отелях.