Последний Вампир

Любопытно, что осознание этого придало мне смелости. Мой страх просто испарился. Мне казалось, что я наконец-то столкнулся лицом к лицу со смертью, о которой так мечтал, и мне стало легче, словно с моих плеч свалился огромный груз. Я улыбнулась ему в ответ и сказал:

— Нет. Но я верю, что ты самый сумасшедший ублюдок, которого я когда-либо встречал.

Это вызвало у него шквал улюлюкающего смеха. Ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, и к тому времени, когда он это сделал, я уже осушил еще два стакана его первоклассной водки.

— Ха! ГУЛАГ тебя еще не сломил! Я знал, что ты достоин! — Он с такой силой хлопнул широкой ладонью по столу, что бутылка водки подпрыгнула.

— Просто покончи с этим. Просто убей меня, — сказал я, все еще не боясь, но так мертвецки устав разом. У меня не хватало терпения на его игры.

Он приподнял брови.

— Так жаждешь смерти? Разве тебе не для чего жить, кулак?

— Единственное, что я могу себе представить лучше смерти, — это пережить тебя и увидеть твое тело на той гниющей куче в траншее снаружи.

Странно, но эта маленькая речь, казалось, удовлетворила его даже больше, чем когда я назвал его сумасшедшим. Он послал мне ленивую, почти соблазнительную улыбку и ответил:

— Будь осторожнее со своими желаниями, кулак. Если ты переживешь меня, то переживешь всех.

У него определенно был талант заставлять мою кожу покрываться мурашками. Я уставился на него, не в силах дать вразумительный ответ.

Волков не убил меня ни в ту ночь, как и в последующие. У него был беспорядочный график предрассветных посещений, в котором он приводил меня на склад и кормил, рассказывая дикие истории о невероятных вещах, которые, как он утверждал, видел и делал. Он считал себя не только вампиром, но и нянькой, рыбаком, швеей, сапожником, православным священником, поэтом, ученым, козопасом, актером, пользующимся большой популярностью у женщин, матерью четырех маленьких мальчиков и мэром маленького городка под названием Абакан. Список его воображаемых личностей был все пространнее, с маниакальным разнообразием и невероятными подробностями.

Только позже я понял, что то, что я принял за шизофрению, на самом деле было результатом питья крови непосредственно из человека.

Как я уже предупреждал, в крови, взятой из вены, содержатся воспоминания. Слишком много лет поглощения этих воспоминаний превратили сознание Волкова в крысиное гнездо, темный, запутанный лабиринт, из которого никогда не вырвется его рассудок.

В какой-то момент во время своих полуночных монологов — ибо он всегда говорил, а я слушал и поглощал пищу — Волков влюбился в меня.

Почему он никогда не склонял меня к физической близости, остается загадкой, и я благодарен ему за это. Однако его привязанность была неоспорима. То, как он обращался со мной, маленькие подарки в виде еды, одежды и лучших одеял, взгляды, которые он посылал мне, были полны неприкрытого обожания. Особенность человеческой натуры в том, что даже самые бездушные люди все еще могут порождать привязанности, и я, конечно, пожинал плоды этой странности, хотя технически Волков уже не был человеком.

В конце концов, я думаю, что это был просто мой отказ умереть, который полюбился ему, и в конечном итоге привел к последнему подарку, который он мне подарил. Самый драгоценный дар из всех.

03:58

Когда я пишу эти слова, небо на востоке начинает слегка зеленеть, а мое сердце начинает тонуть, как заходящая луна. Моя история приближается к логическому завершению, а меланхолия во мне нарастает с каждой минутой.

Прошлое — это пара оков, из которых нам никогда не вырваться. Будущее — это безликая пустота. Все, что у нас есть на самом деле, — это отдельные мгновения, одно за другим, нанизанные друг на друга, как цепь из красоты и скуки, уродства и отчаяния, любви и смеха, боли и печали, каждое из которых добавляет к целому отдельные жемчужины в ожерелье жизни.

Я смотрю на тебя сейчас, мирно спящую в постели, и оплакиваю все те мгновения, которых мне будет не хватать, мгонвений, проведенных с тобой. Я скорблю о том, что могло бы быть.

Мой отец однажды сказал мне, что все в природе — это система сдержек и противовесов. На каждый восход приходит закат. На каждую зиму приходит весна. На каждое рождение приходится смерть.

За каждый подарок… приходится платить свою цену.

Я не плакал с тех пор, как был ребенком, переполненным детской яростью и горем из-за какого-то реального или воображаемого оскорбления, но сейчас мои глаза наполнились слезами. Бумага под моей рукой начала утопать в слезах.

Ах, Майко. Какой холодной стервой оказалась Судьба.

04:33

Я проснулся от толчка в ледяной кромешной тьме и осознал, что рядом со мной под одеялом на моей койке втиснулось чье-то тело.

Прежде чем я успел закричать или отпрыгнуть, чья-то рука зажала мне рот, и меня придавил человек с силой медведя.

— Полегче, кулак, — выдохнул мне в ухо Волков, пока я боролся под ним. — Это займет всего минуту, а потом мы оба будем свободны.

Его рот, горячий и влажный, приник к моей шее. Я кричал ему в ладонь.