Последний в очереди

Если я понял, что я незаменим, и именно я – тот, назначенный, то что мне мешало сообразить, как найти остальные куски короны? Задачка была под стать Шерлоку Холмсу, а я не был даже Доктором Ватсоном. Но сомневаться в себе мне не разрешили, значит, оставалось только закатать рукава и работать. Я раскинул мозгами, как смог. Вариантов, зачем меня сюда послали, было несколько. Разделить Нью-Йорк на квадраты и прочесать его, фиксируя, где отреагирует моя корона. Хм…Их же дохренища…Это…В этот момент передо мной затормозило желтое такси со знакомыми опознавательными знаками и я хлопнул себя по лбу: я же совсем забыл про встречу в Центре! Охренеть! Ну я и лошара! Я плюхнулся на заднее сиденье, водитель был неразговорчив. Меня провезли по всем центральным улицам города, который был, несомненно, прекрасен в любое время года. Небоскребы нависали один над другим, люди бежали, бесконечно опаздывая куда- то с бумажными стаканчиками кофе наперевес. Жизнь бурлила. Такси остановилось перед обычным офисным зданием. Я поблагодарил водителя, получив молчание в ответ, захлопнул дверцу и взбежал по ступенькам. Меня никто не встречал. Это было странно. Я вошел в огромный пустой холл. Охранник на входе кивнул мне направо. Я было начал спрашивать его, но он так же нетерпеливо кивнул мне направо. Я вошел в створки лифта и какие то нехорошие предчувствия начали просыпаться во мне. Уж больно напряженно все вокруг меня молчали. Ладно, сказал я себе, глядя в зеркало лифта – двум смертям не бывать, а одной не миновать. И отдернул воротник рубашки. Лифт остановился на 21 этаже. «Быстро по лестнице будет не сбежать»,– быстро подумал я. Двери раскрылись и я увидел пространство, украшенное белыми цветами, росписью, витиеватыми арками. Спустя мгновение я увидел белые столики, и понял, что это ресторан. Ко мне подошел метрдотель и с ласковой улыбкой проводил меня к одному из самых дальних столиков: «Вас ждут». За длинным столом сидело 11 мужчин и женщин, одетых в белые одежды. Я был двенадцатым. Я спросил позволения сесть, и, не дожидаясь ответа, плюхнулся на стул, стилизованный под Викторианскую эпоху. «Вам двойка»,– медленно произнес мужчина с белой бородой, и в ответ на мои вскинутые брови продолжил,– «никакого запроса паролей, никакой безопасности. Вы даже не спросили у таксиста, куда он собирается вас везти. Вы не спросили у охранника, а что именно находится на 21 этаже, ни у метрдотеля, те ли люди вообще вам нужны. Провалили вы экзамен по безопасности. Я откашлялся: «Я не знал, что экзаменовался…» Женщина перебила меня: «Мы говорим вам это не затем, чтобы укорить. А затем, чтобы вы знали, что темные научились подделывать наши знаки на автомобилях, поэтому у водителя нужно всегда спрашивать пароль. Так же они частенько нападают на наших охранников, замутняя сознание и подселяясь в душу, да так, что охранник сам не понимает, что говорит или делает, поэтому их тоже нужно тщательно проверять, особенно если вы идете в такие места в первый раз». Все смотрели на меня, я был под пристальным вниманием у этих 11-ти. Я смутился. Не успел попасть на собрание светлых, как меня уже отчитали, как нашкодившего котенка. «Вот тебе, бабушка и Юрьев день»(с). Светлые тоже умеют ругаться, особенно, если дело касается безопасности. Тоска подкралась к моему сердцу – опять я не соответствовал нормам. Даже среди своих, я оставался чужим. Вечное одиночество, когда ты не тут и не там. Слишком светл, чтобы быть темным, слишком не организован и хаотичен, чтобы быть действительно хорошим светлым. «Эх. Жизнь моя- жестянка, а ну ее в болото. А мне летаааать…»(с) «Что вы планируете делать дальше?»– из забытья меня вывел голос молоденькой светлой. «Я не знаю»– жалобно сказал я. То есть, я планировал сказать это взвешенно и мужественно, а на деле как будто хомячок пропищал о том, что у него закончился корм. «Мы отслеживаем реакции обломков артефакта на ваш, посмотрите»– девушка развернула огромный плазменный экран во всю стену, и там на разных квадратах цветовыми схемами были показаны реакции людей, которые проходили мимо меня на мою корону. Они вспыхивали красными огнями при приближении ко мне, дергались и уходили в толпу. Намеренно! Они сбегали от сигнала моей короны! Как же я блин соберу все осколки, если они, едва почувствовав мой сигнал, сбегают от меня?! Девушка, как будто услышав мои мысли, продолжала: «Мы выставим ультиматум для них: если отдадут свои куски добровольно, мы не будем их преследовать». Это не очень то утешало. На всех квадратах появилось мое видео, снятое в Нью- Йорке, как я иду, озираясь, сквозь толпу, как я выбегаю из кафе и бегу на сигнал от короны…По ходу дела, все это время я был под колпаком слежения светлых. «И темных» – добавил седой мужчина во главе стола, который все это молчал. Он достал трубку и разложил на салфетке табак, потом очень медленно стал набивать трубку. Все светлые почтительно молчали, никто даже не пытался перебить его. «Мы все обсуждаем это с таким отношением, как будто ловим какого то нашкодившего кота. Давайте не будем забывать про то, что собранный артефакт создаст уверенный перевес сил на стороне Света». Они все избегали слова «корона»! Они называли эту штуку как угодно- «артефакт», «объект», но только не так, чем она на самом деле была. Это в какой-то степени напрягло меня. Почему? Почему они не называют ее «короной»? Тогда что это? И зачем это? Нахожусь ли я вообще в безопасности? Надо сказать, агенты Света никогда не находятся в безопасности. Так вообще не бывает. 24/7 нас пасут темные, и если в данный момент нет, то это исключительно потому, что ты очень крутой и опытный светлый и временно смог скрыться от них. А вовсе не потому, что внезапно вдруг темные стали к нам лояльнее или пожалели нас. Идет жестокая война тьмы и света, вот уже несколько десятков веков, так что никаких уступок быть не может. «Перевес, которого мы ждем вот уже несколько десятков веков», – после продолжительной паузы продолжил седой мужчина. Никто не пытался не то что его перебить, а даже кашлянуть. Он закурил, отвернувшись к окну и наблюдая за пейзажем из небоскребов Большого яблока. Тишина, перемешанная с клубами дыма повисла в офисе светлых. Никто даже не пытался нарушить эту тишину, все благоговейно молчали. «Вот что,– наконец продолжил Седой,– вы сейчас направляетесь к себе в гостиницу и продолжаете вести обычный образ жизни, как ни в чем не бывало. Вам это не составит труда, как мы поняли, вы большой любитель кофеен. А мы продолжим отслеживать вас на мониторах». «А,– хотел я было что то сказать, но Седой прервал меня,– Мы свяжемся с вами сами». Я не понял, как мгновенно очутился в такси. Наверное, использовали портал. Порылся в памяти – никаких лифтов или ступеней в моем сознании не оказалось, финальные слова Седого и сразу такси, причем, судя по трекеру водителя, мы отъехали уже достаточно далеко. Я быстро оглянулся и посмотрел на дорогу – никто за нами не ехал. Ну и ладно. Поговорили, и ладно. Я, конечно, ни хрена не понял. Почему прямо не сказать, что у меня на башке корона?! Зачем ее обзывать артефактом? Если это, конечно, не тайное взрывчатое устройство, замурованный в украшение яд и тд и тп. Мне стало страшно. Так глупо погибнуть, товарищи. На чужбине, еще и с поддержкой светлых, и все равно не справиться. Вот в чем ужас. Предстану на страшном суде и все равно не оправдаюсь. Что я буду делать? Не страшно не сделать, страшно потом за это отвечать перед Ним. Ох, как же я устал от этого всего…Но ничего не попишешь – надо было держаться. В конце концов, что, меня зря мама в муках рожала? Что я, пальцем деланый? Мы погибаем, но не сдаемся. Каждую жизнь мы держимся до последнего. Чтобы предстать на суде чистым, без долгов. Каждый день мы приращиваем к мозаике дней, когда мы держались и выдержали. Нам бы только дотерпеть до финалочки, не соблазнившись на блеск того, чем нас обычно покупают. Я приехал в гостиницу, задернул плотные шторы. После того, как светлые внезапно меня отчитали по безопасности, я стал бдителен. Не думаю, что кто то собирался меня выслеживать под окнами отеля, вычисляя мой силуэт, но просто не хотелось опять сесть в лужу перед нашими. Я так напрягся, что спросил пароль у водителя, хотя, если честно, не знал его. Но у меня сразу же высветилась перед глазами зеленая галочка с надписью «пароль верен». Такси было проверено светлыми. Я подошел в закуток, который администратор громко назвал «мини китчен», и сделал себе кофе на старой капающей кофеварке. Включил телевизор и без всякого выражения на лице уставился на клипы. Ничего нового – опять трясли задницами и пропагандировали однополую любовь, блуд, бабки и все виды извращений. Как там перед потопом было – продолжали веселиться, жениться и пить вино? Ну-ну. Ничего не поменялось за столько веков, ничегошеньки. Как же тяжело наблюдать процесс отделения зерен от плевел. «Можно подумать, твоя душа не участвует в этом процесс» – вдруг сказал я сам себе. Можно подумать, я был в чем-то лучше других. Вовсе нет. Это была горькая правда, мне хотелось отсидеться на скамейке запасных, критикуя тех, кто в поте и в мыле носится по полю, но глубоко внутри меня было не обмануть – моя душа тоже проходила отбор и от моих действий на этой планете зависело то, буду ли я блаженствовать и радоваться перед лицом Его или вечно гореть с грешниками в аду. Всего два варианта выбора, черный или белый и никакой «серой полосы», на которую так многие надеются. Я выключил телевизор, орало блуда, порока и прочих страстей, обилие поп не выдерживала моя психика. Сгорбился, сидя на кровати, крепко стиснув кружку кофе. И вдруг на меня снизошло такое спокойствие. Корона была на мне. Снять ее я не мог. Да, я косячил. Да, я был несовершенен. Но я ехал на своем трамвайчике по рельсам, которые уже проложил мне Бог. Самое главное в моей жизни было – не сбиться с пути. Иначе произойдет катастрофа. Трамвай просто не создан для того, чтобы ехать без рельсов. Без рельсов трамвай ждет гибель, падение и разрушение. Всего то и требовалось от меня – ехать по рельсам, никуда не сворачивая. Такая малость. На меня снизошло спокойствие и теплота- я ничего не решал и ничего не мог изменить. Я не мог снять корону на моей голове, так кстати греющую мне затылок. Я не мог избежать своего жребия. Все, что мне оставалось – ехать по своему пути, по проложенным рельсам. Я явно не обладал таким могуществом, чтобы их проложить. Но и я слишком любил Бога, чтобы сойти с рельс. Хотя, понятное дело, темные только этого и желали. Так почему же я так жесток сам к себе? Зачем я мучаю себя? Если я не могу изменить того, что со мной происходит, значит, нужно успокоиться и поменять отношение к происходящему, принять это все. Я прочитал молитву, рухнул в белую мягкую кровать, как будто сотканную из облаков, и уснул счастливым сном младенца. Все мы младенцы во Христе. Самое главное – не сбиться с пути и дождаться в Свете того момента, когда он решит забрать нас.