Последний уик-энд

Он отвернулся от телеграфных столбов и пейзажа за окном и сосредоточился на стекле напротив, в котором отражался проход и сиденья. На одном из них сидела девушка. Она была рыжеволосая, в узком зеленом шерстяном костюме и коротком пальто. Ее ноги были скрещены, на одной из щиколоток поблескивала золотая цепочка. Скрещенные ноги позволяли видеть мясистое белое бедро, и казалось, девушка знала и гордилась этим. На секунду Мастерсу захотелось отвернуться от отражения и насладиться оригиналом. Боролись два чувства: желание посмотреть на щедро выставленное напоказ бедро и сохранить удобное положение, которое он с таким трудом нашел. Ты — офицер Военно-Морского Флота Соединенных Штатов, напомнил он сам себе, и твое поведение должно соответствовать поведению офицера Военно-Морского Флота Соединенных Штатов. Но бедро продолжало манить. Девушка опустила журнал и глубоко вздохнула. Это явно угрожало целости верхней части ее туалета, и Мастерс был уже почти готов встать и познакомиться с молодой особой, когда вспомнил о Джейн Дворак. Одновременно с этим один из его операторов прошел по проходу и плюхнулся на свободное сиденье рядом с ним, так что Мастерс даже не понял, кто не дал ему познакомиться с рыжей девицей с выставленными бедрами — оператор или Джейн Дворак.

— Здравствуйте, господин старший лейтенант, — сказал оператор.

— Здравствуй. — Он не повернул головы. Если уж та рыжая не заставила его сдвинуться с места, у оператора это точно не получится.

— Не возражаете, если я сяду здесь? — спросил оператор.

— Пожалуйста.

Оператор, который уже и так сидел, устроился поудобнее.

— Вот здорово, — пробормотал он.

Мастерс подумал, не сошел ли тот с ума, а потом понял, что оператор сидит как раз напротив рыжеволосой и видит ее саму, а не смутное отражение в стекле.

— Не находите, сэр? — спросил оператор.

— О чем ты, о путешествии или о пейзаже?

— И о том, и о другом, сэр.

Мастерс хмыкнул, не поворачивая головы.

— Очень хорошо, — сказал оператор, очевидно, совсем удобно устроившись и, очевидно, планируя провести здесь всю ночь, или, может, остаток месяца, или даже оставшуюся жизнь. — Как вы думаете, когда мы приедем, сэр?

— Рано утром, — ответил Мастерс.

— Думаете, нам дадут увольнительные?

— Сомневаюсь.

— Жаль.

— Я не вижу твоего лица и не хочу поворачиваться.

Оператор с любопытством посмотрел на него, проверяя, не заболел ли лейтенант.

— Кто ты такой? — спросил Мастерс.

— Я Колдрони. Вы меня что, не помните?

— Я тебя очень хорошо помню, Колдрони.

— Я на минуту решил… — Колдрони долго молчал. — Сэр? — прошептал он наконец.

— М-м-м?

— А она ничего, а? — прошептал он.

— Рыжеволосая?

— Да, сэр.

— Да, ничего.

— Я прошу прощения, сэр, вы увидели за окном что-то важное для выполнения нашего задания? Я имею в виду, сэр, что, если вы озабочены службой, я могу вас понять. Но если нет, тогда может быть, я…

— Я думаю об удобстве, Колдрони.

— Понятно, сэр. — Его голос снова упал до шепота. — Она-то удобная, сэр.

— Да, я знаю.

Колдрони снова взглянул на рыжеволосую.

— Сэр, а вы когда-нибудь бывали в Атлантик-сити?

— Нет, — ответил Мастерс.

— Я думаю, это очень хорошее место. Один из наших ребят живет в Джерси. Он говорит, что Атлантик-сити — это класс.

— Рад слышать это.

— Сэр, так вы думаете, что вообще не будет увольнительных?

— Увидим, — сказал Мастерс. Он помолчал. — Тебя что, послали ко мне, Колдрони?

— Послали? Кто послал?

— Другие из твоего подразделения.

— Нет, сэр. Послали меня куда, сэр?

— Послали тебя сюда. Выяснить, будут в Атлантик-сити увольнительные или нет.

— Нет, сэр. Почему вам такая мысль в голову пришла?

— Показалось, Колдрони. Может быть, и будут увольнительные. Увидим.

— Это очень хорошо, сэр.

— А теперь, я надеюсь, ты оставишь меня в покое.

— Сэр, если вы ничего не имеете против, мне нравится это место. — Колдрони опять посмотрел на рыжеволосую девушку и облизал губы.

— Ну-ну. — Мастерс помолчал. — А что ты делаешь в увольнительные, Колдрони?

— Таскаюсь по девкам, — ответил Колдрони улыбаясь.

— А что, все таскаются по девкам?

— Большинство, я думаю. Если нет — они мертвые. Или женатые.

Дэниелс, подумал Мастерс. Пери Дэниелс. Женат.

— В нашей команде не много женатых, а, Колдрони?

— Нет, не много, — согласился Колдрони. — Несколько человек.

— Ты знаешь Пери Дэниелса?

— Да, сэр.

— Хорошо?

— Очень хорошо, сэр.

— Одно время Дэниелс меня очень привлекал. Что-то вроде профессионального интереса.

— А что такое?

— Он женат?

— Дэниелс? — Колдрони хихикнул. — Черта с два, сэр. Извините, конечно.

Мастерс повернул голову, пожертвовав удобным положением.

— Откуда ты знаешь, Колдрони?

— Ну, это просто известно, и все. Дэниелс не женат. Извините, сэр, но он настоящий бабник. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Нет. Что ты имеешь в виду?

— Ну, сэр, когда вы впервые оказываетесь на корабле, вы не знаете, кто есть кто. Для вас все одинаковые, как дырки в стене. Я хотел сказать, в переборке. — Казалось, что Колдрони смущен тем, что у него вырвалось не морское словечко.

— Продолжай.