Последний удар (СИ)

Звучит дико, но Зан на собственно опыте знал, что это так. Он один из немногих, а вполне возможно и единственный, кто общался с живым шокером. Это был сморщенный старик, и задержали его возле штаба дивизии совершенно случайно. Когда его "брали" погибло четыре гренадера и два гвардейца. А эти парни сделаны из особого теста и тренировки у них такие, что некоторые становятся инвалидами, так и не приняв присяги. Один гренадер сумел взорвать нервно-паралитическую гранату, сам погиб, но вражеского диверсанта смогли взять живым. Казалось, шокер этим обстоятельством вовсе не был расстроен, наоборот он увидел в этом знак. Он без лишней скромности признался, что был заброшен в тыл врага именно для уничтожения командования дивизии, и если бы не случайность, старших офицеров в нашей армии значительно поубавилось. С улыбкой он поведал, что каждый шокер в убийстве ищет совершенства. Оборвать жизнь надо не просто быстро и бесшумно. Необходимо создать произведение искусства. Говорил он долго и витиевато, время от времени делая лирические отступления. Было дико слушать этого старика и становилось не просто страшно, а в буквальном смысле слова, ужас начинал сковывать все тело. Как следователь позже догадался, именно принести смятение в ряды врага решил шокер своим правдивым рассказом. Затем старик на мгновение прервался, словно задумался над чем-то, после коротким ударом разбил свою голову об стол и умер со страшной улыбкой. И вот теперь эта беседа пригодилась.

Зан присел к самому полу рассматривая рукоять ножа. "Без сомнения это шокерский кортик. На конце лезвия он имеет несколько зазубрин. Для того чтобы вытаскивая кортик из жертвы вырывать внутренности. И любимый удар шокера это со спины в правую почку. От боли человек не может вскрикнуть, а только стон срывается с губ. Удар наносится снизу вверх, так будет задето больше органов и прольется масса крови. К крови шокеры испытывают благоговейный трепет. Затем нож резко вырывается из тела, а дальше по усмотрению автора. В идеале жертве перерезают сухожилия на ногах, и человек падает в лужу собственной крови, агонизируя несколько долгих минут. Возможно варианты: Удар в левую почку, перерезанное горло и т.д. Но никогда шокер не оставит свой кортик в теле жертвы. Это раз. Второе, очень мало крови, имперскому диверсанту просто необходимо омыть руки в крови врага. Третье, большинство шокеров маленького роста и чтобы нанести такой вот удар ему надо подпрыгнуть. Здесь на лицо типичный гренадерский удар, только шокерским кортиком.

У Зана даже волосики под фуражкой зашевелились. И это явно не месть. Убийство совершенно хладнокровно, без малейших эмоций, как работа. И кроме того наметанным взглядом капитан определил, что в комнате провели тщательный обыск. "Что же тут искали, и главное кто?".

Зан еще раз осмотрел комнату и едва громко не выругался. Почти час он находится в номере, и только сейчас заметил, что здесь не так. А не так здесь был цветной плакат с обнаженной красоткой. Не должно ее быть на этой стене. Не смотря на то, что Вэн, знал практически все похабные анекдоты, за время войны стал настоящим воякой и всеобщим любимцем он ужасно робел перед слабым полом. И даже с проститутками вел себя как с настоящими леди, потому как не мог иначе. И в его комнате могли быть любые фотографии, но только не эта. На фотоснимке девица выставила на всеобщее обозрение свои огромные и соблазнительные груди и при этом призывно улыбалась. Руки она раскинула в разные стороны, чтобы ее лучше можно было рассмотреть. Под правой рукой девицы имелся фотоснимок какого-то старинного здания с крышей как у пагоды. Под левой рукой общее фото. Группа солдат стояла возле небольшого кафе, чудом не пострадавшего при бомбежке. По всей видимости, кафе продолжало работать, так вместе с солдатами сфотографировался пожилой мужчина в фартуке и девушка, оба из местных. Причем Вэн правой рукой обнимает девушку за талию и причем совершенно непринужденно. Зан понял, что именно эти две фотографии имели смысл, именно их и оставил старый товарищ и именно для него. Все остальное мишура. Он быстро спрятал две фотокарточки в карман и переклеил все остальные снимки и открытки так, чтобы никто не заметил, что со стены что-то пропало. Капитан военной прокуратуры нутром чувствовал, что берется за что-то очень темное и нехорошее, но отступиться уже не мог.

Покинув отель, Зан отправился в прокуратуру. Ему просто необходимо было привести свои мысли в порядок и как следует все обдумать. Но собраться с мыслями ему не дали.

В кабинет заскочил прилизанный вестовой, вытянулся по стойке "смирно" и выпалил:

- Господин капитан, вас вызывает к себе господин полковник.