Последний удар

— Не могу. Мы не закончили дело, — он кивает головой в сторону комнаты с Сергеем, хотя в этом нет необходимости. Дейзи и так знает, о чём мы говорим.

— Ты имеешь в виду Сергея? — спрашивает она.

— Да, — я снова присаживаюсь рядом с ней. — Но нам нужно топливо. Блины? Мясо? Капустный суп?

ДЕЙЗИ

Я изумлённо смотрю на него. Ник предлагает мне еду, будто мы в отпуске. Будто это нормально, заказывать еду в номер, когда в соседней комнате сидит похищенный человек, ожидая, пока я его убью.

Я не могу переварить это, поэтому поднимаю руки ко лбу и говорю:

— Ник… я…

Я не знаю, что сказать. В моей голове столько мыслей. Ник хочет, чтобы я убила человека в соседней комнате. Нашего врага. Но ведь именно это и делают плохие парни. Они убивают.

Я всегда считала себя хорошим человеком. Но, глядя на Ника, понимаю, что влюбилась в человека, которого даже с весьма развитым воображением нельзя назвать «хорошим человеком».

Он — убийца. И это ужасно, ведь я всё ещё хочу его.

Хочу свернуться калачиком в его руках, чтобы он гладил мои волосы и бормотал мне на ушко нежности на русском, как будто всё в порядке. Его прикосновения всегда могли сделать вещи вокруг лучше, чем они на самом деле были.

Становлюсь ли я хуже из-за своего желания быть с ним?

Кажется, он не понимает всей моей печали. Он по-прежнему сидит на корточках передо мной и гладит мои плечи и лицо, поглядывая на меня.

Это всё тот же Ник, как и раньше, с его собственническими прикосновениями.

И вдруг я чувствую… что просто плохо приняла это. Всё это время я жаждала убийцу.

«Нет», — поправляю я себя. Я жаждала Ника. Я знала, что его работа была не совсем правильной. Была уверена, что он компьютерный хакер, но теперь узнала, что он киллер из мафии. Разве для меня это проблема?

Проблема во мне, в моей голове.

Как ни странно, я возвращаюсь мыслями к нашему походу в кино. Это был фильм о супергероях, а я стала ругать и осуждать плохих парней.

Ник был оскорблён и даже обижен. Он пытался объяснить, что плохие парни делали лишь то, что могли. Лучшее не в самой лучшей ситуации.

Тогда я думала, что он просто спорил со мной, но, может быть, он говорил о себе.

«Я слишком быстро осуждаю людей», — понимаю я. Ник знаком мне не так хорошо, как я думала, и не могла ненавидеть его за это.

Я не могу ненавидеть Ника. Я до сих пор безнадёжно влюблена в него.

В плохого парня.

Интересно, как это повлияет на меня?

НИКОЛАЙ

Дейзи так долго молчит, что я начинаю волноваться. Я ласкаю её руку и повторяю вопрос:

— Еда? Блины? Борщ?

Она раздумывает минуту, и её губ касается лёгкая улыбка, будто она старается успокоить меня:

— Я не знаю, что это такое.

— Блины — это маленькие оладушки с икрой. Борщ — суп из свеклы, — говорю я, поощряя эту улыбку.

Я бы хотел сделать хоть что-нибудь, чтобы она снова выглядела счастливой.

Она недолго обдумывает сказанное:

— Наверное, блины. Только без икры. Спасибо, Ник.

Её маленькая ручка касается меня.

Кивнув, я бездумно нагибаюсь и целую её в лоб. Она глубоко вздыхает и обнимает меня своими руками. Забыв о Дэниеле, я жадно впиваюсь в её рот. Чувство ликования переполняет меня. Сначала её губы приоткрываются слегка, но затем сквозь нас просачивается страсть, и мы целуемся так, будто не виделись несколько месяцев, а не дней.

Я обнимаю её, чувствуя тонкие плечи и побои на спине. Меня успокаивает то, что она всё ещё жива и, возможно, любит меня. Я вытаскиваю нижнюю часть её рубашки и глажу крошечный кусочек оголившейся кожи. По ней проходит ответная дрожь, но на этот раз я знаю, что она вызвана не страхом или холодом. Я сжимаю ее сильнее и погружаю пальцы за пояс её штанов. Она тихо стонет, и я отвечаю ей таким же необходимым гортанным звуком.

Кашель позади меня разрывает туман охватившего меня желания. Дейзи отрывается от меня и смущённо смотрит в мою грудь. Я поворачиваюсь так, чтобы Дэниел мог увидеть меня, и посылаю ему полный ненависти взгляд:

— Убирайся.

— Не могу.

В этот момент мне хочется пойти и убить Сергея самому, чтобы Дэниел смог оставить нас одних. Вместо этого я целую Дейзи в лоб и заказываю еду в обслуживании номеров: бутылку водки, борщ, две порции блинов с икрой и два стейка.

— Дэниел, сходи и проверь нашего гостя.

Дэниел испускает тяжёлый вздох, будто моя просьба чрезвычайно обременительна, но без лишних слов встаёт и проскальзывает в другую комнату.

— Тебе нужно что-нибудь?

Я глажу её волосы и заправляю шёлковые локоны за ушко.

— Я достану всё, что угодно.

— Нет.

Она изо всех сил старается сесть, но я нажимаю на неё, отправляя её обратно.

— Я не могу лежать здесь, когда ты стоишь на коленях рядом. Для меня это очень странно. Лучше я посижу.

Она вновь направляется в сидячее положение, и на этот раз я не протестую. Похлопав пустующую подушку рядом с собой, она жестом приглашает меня сесть рядом. Я тихо сажусь, а она прижимается ко мне. Я приподнимаю её и усаживаю к себе на колени. Она устраивается, вытянув ноги вперёд и положив голову мне на плечо. Её нос зарывается в мою шею, и мои кости пронзает разряд радости.