Последний удар

Сейчас в роскошном гостиничном номере нет никого, кроме меня, но мне всё равно. Я не хочу спать, зная, что Дейзи в опасности где-то там. Неизвестность пронзает моё тело, словно тысячи кинжалов, ведь с ней может случиться всё что угодно. Я использую все известные мне способы, чтобы привести своё тело в состояние спокойствия. Завтра мне нужно быть свежим и готовым ко всему. В конце концов, меня окутывает дремота.

Я просыпаюсь несколько часов спустя. Утро ещё не наступило, но отдыха мне хватит.

Должно хватить, потому что больше мне его неоткуда взять. Я приезжаю на встречу с Петровичем и сижу в арендованном седане, наблюдая за движением. Наверное, Дейзи было очень страшно, когда они собирались отрезать ей палец. Во мне кипело желание разорвать эту машину, но я должен был сидеть и ждать.

Проходит довольно много времени, и я боюсь, что Сергей не захочет встречаться с Магвенодовым, ведь он может разозлиться из-за столь быстрого приглашения, совсем не соответствующего королевскому балу. Я с облегчением вздыхаю, когда вижу кавалькаду из трёх выезжающих машин. Сергей может быть и зол, но не упустит шанс вылизать олигархам сапоги.

Я еду за ними по Москве около тридцати минут. Затем ускоряюсь и обгоняю три автомобиля, провоцируя в пяти милях от них столкновение между полуприцепом и эвакуатором. Полуприцеп опрокидывается. Оба водителя выходят из своих автомобилей и начинают друг на друга орать. Обломки прицепа оказываются разбросанными по всему шоссе. Водители разворачиваются, чтобы избежать простоя. Эта путаница позволяет мне легко съехать на обочину, оставить украденный автомобиль и побежать к автоколонне Сергея.

Моё сердце бешено колотится, когда я отчаянно бегу вдоль обсаженного деревьями шоссе и благодарю листву, скрывающую меня. Машины всё ещё едут, но движение уже замедляется. Я знал, что у меня мало времени и нужно действовать быстрее. Водители будут пропихивать свои транспортные средства куда угодно, а Сергей поедет даже по канаве, лишь бы не останавливаться. Он не захочет опаздывать на встречу со Львом Магвенодовым.

Благодаря ежедневным тренировкам, обжигающий воздух вырывается из моих лёгких наружу. Холодный воздух затрудняет дыхание, но я заставляю себя бежать быстрее и быстрее, пока не вижу впереди кортеж. Это зрелище заставляет меня ускориться ещё больше. Я бегу мимо скользящих рядом автомобилей, зная, что попадаю в камеры слежения.

Натянув шапку ещё ниже и подняв воротник, я пытаюсь скрыться, насколько это возможно.

Я подбегаю к последнему в кортеже внедорожнику, отделённому от майбаха Сергея двумя машинами. Это обстоятельство мне на руку. Я бросаю тяжёлый металлический диск в переднюю часть машины, и он ударяется об капот. Водитель предсказуемо бьёт по тормозам и смотрит вперёд. Я быстро подбегаю к автомобилю и открываю дверь. С пассажирской стороны никого нет, а в машине только водитель. Я не думаю о том, что делать в такой ситуации. Это ещё один признак болезни в Братве Петровича. Лень Сергея и отсутствие внимания к деталям приведут Братву к падению.

— Ты перебираешься на пассажирское сиденье или я вынесу тебе мозги, — быстро говорю я на русском солдату Сергея.

Он отрывает руки от руля и кивает. Я не смогу выкинуть из машины мёртвого человека. В России много видеорегистраторов, и съёмки этого происшествия в последствии легко могут оказаться в интернете.

Водитель Петровича делает то, что ему сказано, а я сажусь на сиденье и веду машину.

Он неловко горбится на пассажирском сиденье лицом к моему пистолету.

— Сколько тебе лет? — спрашиваю я.

— Двадцать пять, — отвечает он.

Больше, чем мне, но он до сих пор наивен и не может собраться в этой ситуации.

— Тебе известно, кто я?

Он качает головой. Машины не спеша движутся одной линией, но в России это никого не смущает. Никто не таращится на аварию, поскольку такие дорожные происшествия не редкость.

— Я — Николай Андрюшко.

Я слышу его резкий вдох.

— Так ты слышал обо мне?

— Да, Александр говорил. То есть кое-кто говорил, — пищит молодой человек.

Он такой молодой и неопытный, таких, как он, даже неприятно убирать.

— Девушка, которую Сергей привёл в штаб, принадлежит мне.

Тишина. Я думал, что малыш-солдат слишком напуган, чтобы говорить, но когда он, наконец, решается, тон его голоса становится выше:

— Твоя?

— Ты трогал её? Видел? Ты смеялся над её страхом? — выплёвываю я.

Это нечестно, но мне больше не на кого сорваться.

— Не-не-нет, — заикается он. — Я не видел её. Знаю только, что привели кого-то важного, но кого — не знаю.

Мы приближаемся к городу, и я спорю с самим собой, что же делать с этим ребёнком.

Я ненавижу себя за то, что нужно убить его, так как он вмешался в это дело. Он ещё такой зелёный, даже не знает, как нужно использовать капсулу с цианидом.

На светофоре я ударяю его по голове глоком. Он теряет сознание и оседает. Я снимаю с него шляпу и пальто, чтобы издалека быть похожим на водителя. Функция кортежа Сергея — простое обеспечение безопасности автомобиля. Телохранители из его машины пойдут с ним в ресторан, а водители кортежа останутся снаружи.