Последний удар

Я не знаю, что и думать о словах Василия. Он мог бы соврать мне, но татуировки на руках и холод его глаз, когда он зол, казались мне слишком знакомыми, и я поняла — он говорил правду. Василий — убийца, как и мой Ник.

Я должна была заметить всё это раньше. То, как он смотрел на меня, его деньги и те пугающие татуировки на его теле.

Боль в его глазах, одиночество.

Я кусаю костяшки пальцев, чтобы заглушить рыдания, грозящие вырваться из моего горла. Меня разрывает на части. Одна из них хочет ненавидеть Ника за то, кем он является.

За ложь. За то, что он позволил мне быть такой наивной и так заблуждаться, ведь он врал мне прямо в глаза. Приходилось ли ему убивать людей со времени нашего знакомства? Убивал ли он кого-то перед тем, как прийти ко мне и целовать меня? Эта мысль возмутительна. «Я должен покинуть город по делам», — сказал он, а я ни разу не подумала спросить подробнее. Я такая глупая.

А хуже всего то, что у меня всё ещё есть к нему чувства. Я думаю о печали в его глазах. Об отвращении к самому себе. Он считает себя недостойным меня. Теперь, когда мне открыли правду, я понимаю почему. И моё волнение о нём не угасает.

Я не могу обманывать себя. Несмотря на знание всего этого, я всё равно хочу, чтобы Ник вошёл в эту дверь, спас меня и крепко обнял. Чтобы он пришёл, поцеловал меня и заставил забыть весь этот кошмар.

Но теперь я боюсь его, потому что знаю правду о том, кем он является. Он как Юрий.

Как Василий. И мне интересно, есть ли другие Дейзи, закинутые на заброшенные склады, где Ник сидит за складным столиком и ждёт, пока те выйдут из ванной.

На этот раз я не могу заглушить своих рыданий.

* * *

Юрий не приходит за мной в ванную. Прячась, я несколько часов сижу на полу. До меня доносится, как он говорит по телефону. Односторонний разговор может быть о погоде или спорте, но по его смеху ни о чём не догадаешься.

Однако вскоре я слышу другой голос. Женский. Она кашляет и говорит на русском, Юрий отвечает. Тон женского голоса становится плаксивым и умоляющим, в то время как Юрия остаётся сдержанным.

Затем до моего слуха доходит ещё один мужской голос. Его русский звучит по — другому, проще.

А затем я чувствую запах еды. Будто пахнет картошкой фри. Мой рот наполняется слюной.

Я встаю на ноги и с опаской выглядываю в отверстие, где должна была быть дверная ручка, но мне ничего не видно. Придётся покинуть своё убежище, чтобы увидеть, что происходит. Мой желудок рычит, напоминая, сколько я уже не ела, и меня накрывает страх перед неизвестностью происходящего.

Я открываю дверь и выглядываю из ванной.

Юрий всё ещё сидит за карточным столом. Пока я пряталась, он достал сигарету, свисающую сейчас с его губ, и поставил на стол перед собой пепельницу. В помещении находится ещё двое мужчин. В одном из них я узна ю Василия, а другой мне неизвестен. Ещё здесь женщина. Она худая и костлявая, в тяжёлом пальто, словно сделанном из мусора. Её лицо облеплено тяжёлым макияжем, волосы светлые и прямые.

Мужчины одеты в длинные пальто, их лица ничего не выражают, пока они смотрят на меня. Незнакомый мужчина держит пакет из МакДональдса.

Когда я выхожу, все поворачиваются ко мне. Темноволосый человек долго смотрит на меня, оценивая, и качает головой.

— Боже, Юрий! Я не думал, что ты сделаешь ей так больно. Сергей хочет продать её, а она выглядит как дерьмо, чувак.

Я вздрагиваю, он говорит по-английски и без единого намёка на акцент. Этот человек — этот новый убийца — американец?

Юрий затягивается сигаретой и тонко улыбается:

— Она неуклюжая. Это произошло случайно, — он пожимает плечами. — А тебе какое дело?

— Я получу откат от её продажи, — прямо говорит мужчина. Он бросает на стол пакет: — Изысканные блюда, пока ты ждёшь.

Юрий хрюкает и бросает взгляд на тощую блондинку в пальто.

— Вижу, ты принёс мне подарок.

— Галина не заплатила долг Сергею. Она сидит на крокодиле (прим. ред.: «крокодил» — наркотическое вещество, известное также как «дезоморфин», второе по популярности после героина), — говорит Василий. — Это всего лишь вопрос времени, так что Сергей сказал привести её сюда. Она хочет отработать свои долги, — мужчина иронично улыбается.

— Проблема в том, что её никто не хочет.

— Так зачем ты привел эту суку ко мне?

Юрий выглядит лишь слегка заинтересованным, его глаза сужаются при взгляде на женщину. Остальные мужчины игнорируют и её, и меня.

— Потому что так сказал Сергей, — прямо говорит американец. — Мне наплевать, что ты с ней сделаешь. Просто не хочу, чтобы она стала моей проблемой.

Юрий кивает:

— Я подумаю об этом.

Он поглаживает складной стул рядом со своим, и женщина бухается на него.

— Сергей прислал нас сюда, чтобы облегчить твою караульную службу. Мы возьмем её на некоторое время, — говорит американец, жестом указывая на меня.

Мои глаза расширяются, и я делаю шаг назад в ванную. Да, Юрий — дьявол. Я боюсь его, но этот мужчина пугает меня ещё больше, потому что я не видела его раньше. Он может быть в четыре раза более жестоким, чем Юрий. Как я могу доверять американцу, работающему с такими ужасными людьми?