Последний трюк

– Перемирие? – предположил я, едва увернувшись после третьей её попытки.

Мышцы Ториан на секунду напряглись ещё сильнее. Я подумал, она собирается бросить меня через бедро, но в конце концов она расслабилась и сказала:

– Мир.

Мы оба отступили. Я тут же пригнулся – на случай, если она собирается ещё раз ударить меня наотмашь. Наверное, я выглядел глупо, но у меня было не то настроение, чтобы ей доверять.

– Вы уже закончили спариваться? – вежливо осведомился Рейчис.

– Спаривание выглядит по-другому.

Ториан подмигнула.

– Может, ты спариваешься неправильно.

Резонно было бы подумать, что после денька, который сегодня мне выдался, я в последнюю очередь стану краснеть, как какой-нибудь деревенщина, впервые забравшийся на сеновал, но так уж вышло.

Ториан, как ни странно, очаровало моё смущение.

– Знаешь, что мне в тебе нравится, меткий маг? У такого безрассудного, безответственного, невообразимо неуклюжего карточного шулера, – она протянула руку и нежно ущипнула меня за щёку, – есть очень милый белкокот.

Она повернула мою голову за подбородок, чтобы я посмотрел назад. В коридоре на задних лапах сидел Рейчис в пурпурной бархатной шляпе гитабрийского купца; шляпа на несколько размеров была больше его пушистой головы.

– Ты выглядишь по-идиотски, – заметил я.

Ториан прошла мимо.

– Не слушай его, господин белкокот.

Она наклонилась и восхищённо посмотрела на него. Ториан – одна из немногих людей во дворце, кроме королевы, которые признают, что Рейчис на самом деле разумен, тогда как остальные считают меня сумасшедшим, поскольку я верю, будто он со мной говорит.

– Ты, – сказала Рейчису Ториан, помахав пальцем перед его мордой, – выглядишь просто потрясающе. Думаю, тебе надо носить эту шляпку как можно чаще. Особенно когда вы с картёжником наносите визит королеве.

– Такие холосенькие… – промямлил Рейчис, склонив голову набок и заглянув ей в глаза.

Он сунул лапу в рот и вытащил то, что блестело даже в тусклом свете галереи.

– Что же ты такое притащил, парнишка? – спросила Ториан и протянула руку, чтобы взять предмет из его лапы.

Хотя я на неё злился, последняя крупица рыцарства во мне возобладала.

– Не надо! – предупредил я, пытаясь предупредить Ториан, пока она не лишилась пальцев.

Даже не оглянувшись, она оттолкнула мою руку и протянула ладонь к белкокоту. Рейчис, предавая все инстинкты своего вида, вложил сверкающий синий камень в руку Ториан.

– Сапфир? – поинтересовалась она, поднося его к свету.

– Он ей нравится? – просвистел Рейчис. – Спроси, нравится ли он ей.

– Ты болван, – бросил я.

Ториан ухмыльнулась.

– Завидуешь?

Я и вправду завидовал.

– Конечно, нет, он постоянно приносит мне такие штуки, – соврал я.

Ничего подобного белкокот мне не приносит.

Ториан протянула свободную руку и почесала Рейчиса под подбородком.

Он ненавидит, когда так делают.

– О да… – проворковал он.

– Ты ставишь нас в неловкое положение, – сообщил я ему.

Кроме того, белкокоты не воркуют.

– Она не так уж плоха, – промурлыкал он, приподнимая подбородок, чтобы его почесали ещё раз. – Знаешь, что бы я сделал на твоём месте?

– Снял бы брюки и станцевал для неё?

Ториан выглядела такой шокированной, что на краткую секунду я готов был поклясться: на её щеках проступил румянец. Она повернулась ко мне лицом и пригляделась к сапфиру.

– Как думаешь? Хорошая замена на случай, если мне она когда-нибудь понадобится?

Забавно, какой обезоруживающей может быть великолепная улыбка. На самом деле она не должна срабатывать. Между красотой и порядочностью нет никакой связи. Во всяком случае, за последнее время я заметил отчётливую инверсию корреляции. И всё же в нас есть нечто, из-за чего нас влечёт к красоте – стремление, которое порой (особенно в случаях вроде этого) кажется таким же сильным, как Чёрная Тень.

– Не надо, – сказал я.

– Что «не надо»? – спросила Ториан.

– Я слышал, как твоя мать говорила, что в детстве ты училась очаровывать змей. Полагаю, ты просто практиковалась, чтобы позже очаровывать людей, не так ли?

Она пожала плечами. Даже пожатие было подкупающим.

– Не знаю. А у меня получается?

– Будем надеяться, что нет. Последние два человека, которые меня соблазнили, умерли.

Она сделала ко мне полшажка и, слегка приоткрыв губы, тихо сказала:

– Думаю, мне придётся положиться на свою маршальскую магию, чтобы держать тебя в напряжении.

Не сводя с неё глаз, я сказал:

– Убери нож обратно в карман, Ториан.

У неё в руках и вправду было оружие? Этого я не мог знать. Сам я, конечно, прятал в рукаве одну из стальных карт, а в ладони другой руки – монету кастрадази, ту, что я люблю называть «жало».

Её улыбка сделалась шире. Ториан шагнула назад, не показывая ножа, который, как я теперь не сомневался, она прятала.

И тут я понял ужасную правду: Ториан всё это нравилось – угрозы, опасность, драки. Думаю, и мне бы они нравились, веди я другую жизнь. Но год назад я убил женщину, с которой впервые занимался любовью, спустя всего несколько дней после того, как злобный мерзавец по имени Пленитель овладел мной и чуть не заставил меня…

– Эй, – прошептала Ториан с неожиданным участием в глазах. – Мне очень жаль. Я не хотела…