Последний сын

Фина глазами встречала и провожала каждого из проходивших мимо пассажиров. Телля с Ханнесом не было. Может, она просто не увидела их? Нет, Фина не могла их пропустить, стоя здесь. И они не могли пройти мимо, не заметив ее. Значит, не приехали.

Фина повернулась. Холод пронзил ее со всех сторон. Медленно ступая неслушающимися ногами, Фина пошла на вокзал греться. У нее еще было целое завтра.

Воскресным днем Фина стояла на привычном месте. Одевшись теплее, она теперь могла так ждать до самой ночи. Но этот поезд пришел вовремя.

В дверях третьего вагона показался Телль. Фина сразу узнала его сутулую фигуру. Спустившись, Телль протянул руку Ханнесу, но тот быстро слез сам.

Судьба словно пошутила над Финой. Много лет назад, стоя здесь, она хотела, чтобы мама с папой приехали, но родители так и не появились. А сейчас, когда ей нужно, чтобы сын с мужем спаслись, они радостные шли Фине навстречу.

Значит, теперь уже ничего не изменить.

Отчаяние обожгло Фину. Смотреть на сына, которого скоро не станет, ее последнего сына, было больно. Наверно, вообще не стоило никого рожать, зная, что детей ждет такое.

Фина вспомнила, как, покормив, прижимала к себе своего ребеночка, этот крошечный комочек жизни, и качала его. Словно чувствуя вновь любовь прильнувшего к ней беззащитного существа, такого теплого и родного, нуждающегося в ней больше всего на свете, она подумала, что только ради тех минут уже стоило быть матерью.

Другое дело: нужна ли самим детям такая жизнь? Согласились бы на нее Марк, Боб, осознавая, что с ними? Согласился бы Ханнес?

— Здравствуй! У тебя все хорошо? Ты грустная, — подходя к жене, говорил Телль.

Фина слышала его, как через стену. Она сделала шаг навстречу, но слабость накрыла ее.

— Как же долго вас не было, — призналась она мужу.

Обняв сына, Фина прижалась к нему.

— Мама, — держал ее Ханнес. — Как ты? У тебя все хорошо?

— Теперь да, — собралась с силами Фина.

Телль всматривался в лицо жены. Пока их не было, Фина изменилась. Еще она выглядела уставшей.

Дома Телля с Ханнесом ждал горячий пирог, который Фина испекла утром. Она не то чтобы совсем не верила в их спасение, а просто подумала: если муж с сыном вернутся, надо же чем-то обоих кормить. Едва Фина разрезала пирог, Ханнес набросился на свой кусок. Телль ел не спеша и больше смотрел на жену, чем в свою тарелку.

Нет, все-таки Фина не изменилась за эти недели. Как она прожила их в одиночестве? В отличие от Телля, для общительной, открытой Фины, оставаться одной было испытанием. Отсюда, наверное, и усталость. Ничего, теперь они вместе.

— Странно, — говорил матери Ханнес. — Там город меньше нашего намного, а есть аэропорт, самолеты. У нас этого нет.

— У моря города немного другие, — отвечала, гладя руку сына, Фина.

Когда Телль рассказал о том, как они жили у Нины, жена задумалась.

— Она бы вас оставила у себя, — сказала Фина. — Надо было попросить.

— Да ну, там нацпол следил за нами, — не согласился Телль.

— Думаю, она нашла бы выход из этой ситуации.

Телль решил: надо попытаться снова уехать. Он даже договорился на работе, что его отпустят. Но разрешения на выезд в городской управе ему больше не дали.

— Раз в год. В этом году вы уже ездили.

Хорошо, что он не успел поделиться с Финой о своих планах. Сам Телль привык к неудачам, но вот для жены это стало бы еще одним ударом. Он жалел Фину, поэтому до сих пор не мог ей рассказать о своем разговоре с Ханнесом и о том, какое сын принял решение. Понимал Телль, что и молчать нельзя, тем более — дней у них оставалось все меньше.

Рассказал Фине сам Ханнес. Он видел, что отцу не хватает духа, а мать скоро не будет находить себе места. Фина слушала сына, не отводя глаз, хотя от стыда и бессилия ей хотелось зажмуриться, и не прерывая, хотя слова Ханнеса рвали ей сердце.

— Вы можете не принимать решение этой инспекции или комиссии. Но есть и мое решение. И оно — такое, — закончил сын.

Мать опустила взгляд. Ханнес подумал, что она смирилась, но Фина смотрела на него уже по-другому. В ее глазах сын видел гнев.

— Ответь сам себе: ты согласился бы умереть, не будь этого решения?

— Конечно нет, — Ханнес, чуть улыбнувшись, взял Фину за руку. — Мам, не сердись на меня.

— Я не на тебя сержусь, — покачала головой мать. — Ты один здесь молодец.

Нет, сын не сдался. Ханнес просто хочет спасти ее с Теллем. И он знает, что сделать это можно только так.

— Ты даже не представляешь, какой у нас замечательный сын! — сказала Фина мужу, дождавшись, пока Ханнес заснет.

Своим тугим, неповоротливым умом Телль понял, что за разговор у них был.

Детский мир

Телль с Финой отдавали себе отчет в том, сколько у них остается дней. Они понимали, что и Ханнес это знает, но спросить про такое у него не могли. На работу по утрам родители выходили с тяжелым сердцем. Шли молча, и каждый переживал об оставшемся дома сыне.

— Как ты думаешь, Ханнес действительно спит, когда мы уходим? — не выдержала однажды Фина.

Телль остановился. Опустив руки в карманы, он сосредоточенно нахмурился.

— Да, — подумав немного, уверенно кивнул Телль.

Фину ответ мужа не успокоил.

— Почему ты так считаешь?