Последний Судья

Ужинала я позже обычного. Ловила себя на том, что всё время пялюсь, как дура, в одну точку — на уже сто лет как неработающую кофеварку. Которую папа, тем не менее, хотел сохранить именно здесь, на кухне — ему нравились её полированные бока и изящный, как он выражался, дизайн. На что мама неизменно отвечала, что всё это — чушь собачья, и на самом деле ему просто не хочется возиться: открутить восемь болтов, что крепят её к полу, и пригнать тележку, чтоб перевести в комнату с прочим утилём…

После ужина я тщательно вымылась. Почистила зубы. Из зеркала над раковиной на меня смотрело серое перекошенное лицо с синими мешками под глазами.

Пришлось пройти в автозал, и сказать Агате, чтоб вновь оставила только дежурное освещение.

Теперь мешков видно не было.

Зато всё лицо вновь стало бледно-голубым…

На следующее утро я снова пришла к Агате.

Ночью я опять долго не могла уснуть — всё ворочалась, и думала, думала…

Наверное, в ту ночь и закончилось моё так называемое детство.

Под утро всё же удалось забыться сном, но спала я отвратительно — пришлось даже взять мамину подушку, потому что на моей сухого места не осталось, несмотря на то, что я приказывала себе не плакать, и держаться: я сейчас должна быть сильной!..

Ни фига оно не получалось.

Быть сильной легко, когда за спиной ощущаешь маму и папу: они, если что, всегда помогут. Подскажут. Научат. Подстрахуют…

А сейчас кроме Агаты некому мне помочь. Научить. Объяснить.

— Агата. Ты ведь здесь с самого начала… Миссии?

— Да.

— Расскажи мне, как и с чего тут всё начиналось.

— Ты имеешь в виду — как происходило строительство и заселение нашего Убежища?

— Нет. — я невольно сглотнула, — Я имею в виду — как всё это началось вообще. На поверхности. С момента появления Кокона. Кто и как его установил?

— Сожалею. Но об этом я достоверно и подробно рассказать не смогу, потому что меня смонтировали, и загрузили память и программы уже после того, как Убежище было готово. Но я могу показать тебе Протоколы, которые велись в тот период особой Комиссией, созданной для проектирования и строительства наших Убежищ.

— Годится. Показывай.

Ожил вспомогательный экран, и возник документ — первый лист какого-то Протокола.

Я стала читать.

«28 мая 20… года. Протокол № 1/28 заседания экстренной Комиссии по обеспечению Возмездия. Присутствуют… На повестке дня…» — я пробежала список фамилий и имён, которые ничего мне не говорили. И обсуждение поставок цемента и щебня. И доставки запасных долот…

Нет, мне нужно другое.