Последний суд

– Да. Убийства и мародёрство не стали особым открытием. В конце концов, я знал, что вокруг меня были настоящие разбойники, как бы Дидус – предводитель Пустынных – ни пытался внушить мне веру в их благородство. Но позже мне открылась ещё одна сторона их дел – работорговля, – пальцы Атсу, впившиеся в пол лавки, снова сжались с божественной силой, оставляя глубокие борозды. – Меня тогда мало волновала судьба богачей, к тому же, их Пустынные действительно просто обворовывали. Но разменным кидетом работорговли были жители трущоб. Те, кого я хотел защищать, для кого желал лучшей жизни. Маленькие девочки и мальчики… Беззащитные голодающие люди. Их продавали для непосильной работы, но чаще – для утех.

– Ты покинул Пустынных после того, как узнал об этом? – глухо спросил Анубис.

И он, и Сет, уже успевшие многое узнать о смертных, воспринимали рассказ Атсу глубже, чем сделали бы это прежде. Теперь они действительно чувствовали горечь.

– Не сразу. Я не хотел просто сбегать. Мне нужно было это прекратить, – на лице Атсу появилась улыбка, не коснувшаяся глаз. – Дидуса я убил собственной рукой. Это было моё первое убийство. Потом мне нужно было вывести из логова Пустынных всех рабов, и для этого пришлось хорошенько всполошить меджаев – указать им, куда нужно идти с облавой. К счастью, всё удалось.

– Грех, за который ты не испытываешь вину, – смерть Дидуса? – тихо спросил Анубис.

– Да, – кивнул Атсу. – Обратись время вспять, я бы сделал это снова.

Раньше Каратель не задумываясь бы заклеймил вора грешником, достойным только небытия. Но теперь такая мысль даже не возникла в его голове. Это пугало и одновременно доставляло богу странное иррациональное удовольствие.

– Пойду верну наших дам с улицы, – быстро сказал Сет, поднимаясь на ноги. – Нам нужно обсудить, что делать дальше.

Открыв дверь, он тихо окликнул стоящих у порога Ифе и Мив, но они продолжали о чём-то разговаривать.

Сет протянул руку, чтобы положить её на плечо аментет, но она прошла сквозь неё, и обе женские фигуры растворились в грязно-лиловой дымке.

Глава XII Ловушка

Молчит под звёздами Город Столбов.

Голос затих после криков потерь.

Даст ли он нам столь желанный кров?

Или закроет надежде дверь?

Плечи нещадно болели. Ифе чувствовала на запястьях, поднятых над головой, холод металла, впивающегося в кожу. Она с трудом открыла слипшиеся веки и осторожно, стараясь не издать ни звука, осмотрелась.

Помещение, в котором она оказалась, было тёмным и холодным. Каменные стены, каменный пол, никаких предметов мебели – только щербатая толстая дверь с маленьким зарешеченным окошком. На стенах висели грубые железные цепи, и девушка поняла, что она была прикована к камню такой же.

– Вы живы? Вы не ранены?

Старческий голос раздался из темноты в другом конце темницы. Прищурившись, Ифе смогла разглядеть мужскую фигуру, судя по всему, повторяющую её собственную прикованную у стены позу.

«Стоит ли отвечать? Я ведь не знаю, кто это… И где я? Что произошло?! Кем был тот хекау?» Вопросы сменялись один за одним, но хоть что-то сказать вслух Ифе не успела.

Деревянная дверь с противным скрипом отворилась. Худощавый мужчина, укравший её с базарной улицы, спокойно вошёл внутрь, смотря только на девушку и полностью игнорируя присутствие второго пленника.

– Ну, здравствуй, кандидатка в наложницы.

Страх, ставший привычным состоянием, не помешал девушке с достоинством посмотреть на похитителя.

– Кто вы? И что вам от меня нужно?

Мужчина усмехнулся. Его лицо неприятно искривилось, делая весь облик ещё более мерзким. Он показался Ифе похожим на одну из мумий с Рубежа Надежды, с той лишь разницей, что он явно был живым.

– Меня зовут Верет. Ты наверняка слышала обо мне.

– Нет. Не слышала, – сухое горло до боли саднило, но Ифе гордилась собой за то, что сумела сохранить бесстрастный тон.

По лицу мужчины скользнула тень ярости, однако он быстро справился с чувствами.

– Я сильнейший хекау в Та-Кемет. И меня нанял фараон Хафур, чтобы решить несколько маленьких проблем, одной из которых являешься ты.

– Мне известно, что сильнейшего хекау в Та-Кемет зовут Кейфл, – ответила Ифе.

Её притворная смелость и дерзость пока что подогревались раздражением от нового похищения, но запал уже начал теряться в нарастающем страхе. Пока он не прошёл окончательно, Ифе собиралась высказать всё, о чём думала.

– Вот о нём я действительно слышала. А вы… – девушка показательно усмехнулась. – Вы выглядите, как стареющий шарлатан, который вряд ли отличит артефакт для хека от глиняной плошки на базаре!

Руки Верета сжались в кулаки.

Возможно, её поведение было глупым. Возможно, её ждало наказание за дерзость. Но девушка поступила так, как того требовало её нутро.

Верет в два шага преодолел разделявшее их с Ифе расстояние. Он замахнулся, отвешивая аментет звонкую пощёчину.