Последний Страж

Она была высокой и властной и не испытывала никакого страха перед омерзительными охотниками. Ее одежда была такой же ослепительно белой, как лежавшая вокруг снежная равнина. На ней была кольчуга, набранная из маленьких серебряных чешуек. За ее плечами билась на ветру просторная пелерина из белого меха с капюшоном, подбитая зеленым шелком и заколотая у горла большим зеленым камнем под цвет ее глаз. Светлые волосы были распущены и удерживались лишь серебряной диадемой. Казалось, что холод приносит ей меньше неудобств, чем даже призрачному Кадгару.

Внимание юноши было приковано к ее глазам – зеленым, как летняя листва; зеленым, как полированный нефрит; зеленым, как океан после шторма. Кадгар узнал их, ибо он уже побывал под пронзительным взглядом таких же глаз – глаз ее сына.

Это была Эгвин – мать Медива, могущественная, считавшаяся даже бессмертной волшебница, успевшая при жизни стать легендой.

Кадгар, по-видимому, понял, куда он попал. Это была битва Эгвин с ордами демонов, легенды о которой сохранились лишь во фрагментах, в строфах эпической поэмы на книжной полке в библиотеке башни.

Кадгар вдруг понял, почему допустил ошибку. Медив спрашивал этот свиток перед своим уходом, в последний раз, когда Кадгар его видел. Не могло ли заклинание обратиться не туда, пройдя через наиболее близкий по времени образ самого Медива и от него в ту самую легенду, которая его интересовала?

Эгвин, нахмурившись, разглядывала демонов, маршировавших перед ней, по лбу ее пролегла глубокая морщина. Нефритовые глаза вспыхнули, и Кадгар понял, что в сердце этой женщины зреет буря.

Ее гнев недолго ждал выхода. Эгвин подняла руку, проговорила короткую монотонную фразу, и с кончиков ее пальцев сорвалась молния.

Это был не обычный мистический удар, это не походило даже на самый сильный разряд летней грозы. Это был сплошной поток стихийной энергии, дугой пронзивший морозный воздух и нашедший свою цель в застигнутых врасплох рядах демонов. Воздух, через который прошел разряд, раскололся, резко запахло свежестью, и он с громом устремился в пространство, на короткий момент заполнившееся молнией. Невзирая на то, что Кадгар знал, что он здесь лишь фантом, что все это иллюзия, несмотря даже на то, что звук был приглушен, ученик мага непроизвольно зажмурился и пригнулся к земле, спасаясь от вспышки и металлического грохота мистического разряда.

Удар поразил предводителя воинства – того, что нес штандарт с головой огромного зеленого дракона. Он испепелил демона на месте, а те, кто окружал его, были сбиты с ног и попадали в снег, словно горячие уголья. Некоторые из них больше не встали.

Однако часть охотничьего отряда, по случайности или умышленно, оказалась в стороне от области воздействия заклинания. Эти демоны, каждый из которых был размером с десятерых человек, съежились от испуга, но страх длился лишь мгновение. Самый крупный из них проревел какую-то команду голосом, звучавшим как надтреснутый железный колокол, и половина демонов взмыла в воздух, устремившись к тому месту, где стояла Эгвин (а с ней и Кадгар). Оставшаяся половина вытащила тяжелые, сделанные из черного дуба луки и железные стрелы. Оказавшись в воздухе, стрелы тут же загорелись, и на чародейку обрушился огненный дождь.

Эгвин даже не вздрогнула. Она лишь подняла руку и взмахнула ею, словно сметала перед собой пыль. Все пространство между ней и ливнем пылающих стрел взорвалось стеной голубоватого пламени, поглотившей горящие стрелы, как вода.

Однако ливень стрел служил лишь прикрытием для атакующих – они прорвались сквозь стену голубого огня сразу же, как только та начала таять, и посыпались на Эгвин сверху. Их было не меньше двадцати, и все они были гигантами, закрывавшими своими огромными крыльями небо.

Кадгар взглянул на Эгвин и увидел, что женщина улыбается. В этой улыбке было знание и уверенность в себе. Молодой маг уже видел эту улыбку на лице Медива, когда они сражались с орками. Она была более чем уверенной.

Кадгар посмотрел вниз, в долину, где еще оставались лучники. Те, оставив бесплодные попытки поразить чародейку своим оружием, собрались вместе и принялись петь заклинания, звучавшие как низкое монотонное гудение. Воздух вокруг них задрожал, и в реальности образовалась дыра, черная и зловещая на фоне девственной белизны снега. И из этой дыры посыпались новые демоны – создания самой разнообразной наружности, со звериными мордами, с пылающими глазами, с крыльями летучих мышей, насекомых и огромных птиц-падальщиков. Появляясь, демоны тут же присоединялись к общему хору, и отверстие в реальности раскрывалось все шире и шире, извергая из себя в морозный воздух все новых и новых исчадий Круговерти Пустоты.

Эгвин не обратила на заклинателей и вновь прибывших демонов никакого внимания, сосредоточившись на тех, что падали на нее сверху.