Последний срок

Отель открылся за бульваром Лорел-каньон между множеством билбордов, обрамляющих Сансет. По вечерам на нем горела одна простая неоновая вывеска – очень скромная по здешним меркам, казавшаяся еще более непритязательной днем, когда свет выключали. Формально отель располагался на Мармон-лейн, которая отходила от Сансета, огибала здание и поднималась на холмы. Подъезжая, Босх заметил, что улица перекрыта временным ограждением. Вдоль живой изгороди перед фасадом стояли два патрульных автомобиля и два фургона прессы. Поняв, что место преступления находится либо с западной стороны, либо за отелем, Босх остановился рядом с одной из раскрашенных в белый и черный цвета полицейских машин.

– Стервятники уже налетели. – Чу указал на фургон журналистов.

В Лос-Анджелесе сохранить секреты невозможно, особенно секреты вроде этого. Сообщит сосед, либо гость отеля, либо патрульный, либо кто-то из службы коронера захочет произвести впечатление на белокурую тележурналистку. Новости распространяются молниеносно.

Они вышли из машины и приблизились к ограждению. Поманив полицейского, Босх отвел его в сторону от двух съемочных групп, чтобы репортеры не слышали их разговор.

– Где? – спросил он.

Судя по виду копа, он находился на службе не менее десяти лет. На бейджике значилось «Рэмпоун».

– Здесь два места происшествия, – ответил тот. – Место шлепка летуна – с западной стороны здания. И номер, где жил этот малый. Семьдесят девятый, на верхнем этаже.

Это был обычный способ обезличивания всех ужасов, с которыми полицейские сталкивались в повседневной работе. Летунами называли тех, кто покончил с собой, бросившись с высоты.

Босх, оставивший свой коммуникатор в машине, кивнул на микрофон, закрепленный на плече Рэмпоуна.

– Выясните, где Глэнвилл и Соломон.

Полицейский склонил голову набок и, нажав кнопку передачи, быстро выяснил, что первая бригада следователей находится в семьдесят девятом номере.

– Хорошо. Скажите, чтобы оставались на месте. Мы осмотрим место происшествия внизу и поднимемся к ним.

Босх вернулся к машине чтобы взять с зарядной базы коммуникатор, затем, обойдя вместе с Чу ограждение, пошел по боковой дорожке.

– Гарри, может, я поднимусь и переговорю с ребятами в номере? – спросил его напарник.

– Нет, нужно всегда начинать с осмотра тела и от этого двигаться дальше. Только так.

Чу привык заниматься старыми делами, когда нет места преступления, а есть только рапорты. Он не любил смотреть на трупы, поэтому предпочел работать в отделе нераскрытых преступлений. Ни только что совершенных убийств, ни мертвых тел, ни вскрытий.

По Мармон-лейн, крутой узкой дорожке, детективы подошли к месту падения тела у северо-западного угла отеля. Судмедэксперты уже растянули здесь навес, чтобы никто ничего не видел ни с вертолетов прессы, ни из домов, террасами поднимающихся позади гостиницы.

Прежде чем ступить под навес, Босх обвел глазами стену и заметил, что на верхнем этаже человек в костюме, прислонившись к парапету балкона, смотрит вниз. Босх догадался, что это либо Глэнвилл, либо Соломон.

Под тентом кипела работа – здесь трудились эксперты, следователи из службы коронера, полицейские фотографы. В центре находился Габриэль Ван Атта, давний знакомый Босха. Ван Атта двадцать пять лет прослужил в полицейском управлении Лос-Анджелеса в качестве специалиста и координатора работ на месте преступления, затем вышел в отставку и нанялся в службу коронера. Теперь, получая пенсию и зарплату, он снова выезжал туда, где совершались преступления. Босх счел его присутствие удачей. Ван Атта не из тех, кто станет уклоняться от вопросов, – он выложит ему все, что думает.

Босх и Чу стояли под тентом, но держались поодаль от центра. В данный момент место происшествия принадлежало экспертам. Босх видел, что тело перевернули, изменив первоначальную позу, значит, работа сильно продвинулась. Вскоре труп увезут и отправят к медицинскому эксперту. Это тревожило Босха, но такова расплата за то, что он подключился к расследованию слишком поздно.

Пагубные последствия падения с седьмого этажа были налицо. Заметив отвращение напарника к трупу, Босх решил пощадить его.

– Вот что: здесь я сам разберусь. Встретимся наверху.

– Правда?

– Правда. Но от вскрытия тебе не увильнуть.

– Договорились.

Их разговор привлек внимание Ван Атты.

– Привет Гарри Би. А я считал, что ты занимаешься старыми, нераскрытыми делами.

– Этот случай особенный, Гейб. Разрешишь приблизиться?

Босх спрашивал, можно ли войти в ближний круг от того места, где лежало тело. Ван Атта дал знак подойти, и когда Чу вынырнул из-под тента, Босх взял из раздатчика бахилы, натянул поверх ботинок, надел резиновые перчатки и, обойдя запекшуюся на дорожке кровь, присел на корточки перед тем, что раньше было Джорджем Томасом Ирвингом.