Последний солдат президента

«Циклодод [Нейролептическии препарат]… Тащимся помаленьку? Ну-ну… Вряд ли сей препарат ему прописан. На дурика не похож, хотя и не исключено. Рядовой боец – ценность в качестве „языка“ минимальна… Гранат, к сожалению, нет, а его ствол мне без надобности… Если допросить, то ничего нового я не узнаю. А на долгую и обстоятельную беседу и психологические экзерсисы временем не располагаем… Вероятнее всего, это и есть тот Сулик, о котором я уже слышал…» Рокотов просунул ствол винтовки в стык бетонных плит, поднатужился и согнул. Потом выщелкал все патроны из магазинов, свалил их в мешок с ветошью и бросил поверх открытую двухлитровую бутыль с ацетоном. Жидкость с бульканьем стала вытекать и пропитывать тряпки.

«Ни грамма пороха врагу, – Влад посмотрел на оглушенного чеченца. – А с ним-то что делать? Просто завалить неинтересно… Надо, чтоб его смерть имела большое, воспитательное значение. Долгая и мучительная…» Биолог покружил по складу.

«Ага! Пластик… Это мысль. Как следует из этикетки, он застывает за тридцать секунд. Давление в баллоне – четыре с половиной атмосферы, плотность продукта оценивается в грамм на кубический сантиметр. Немного, конечно, но для моей задачи пойдет…» Владислав чуть приоткрыл дверь в коридор, приволок к ней мычащее тело и зажал голову кавказца между створкой и косяком, пропустив проволоку через крюк в стене и поворотный штурвал. Теперь чеченец стоял на карачках, высунув физиономию наружу. С внешней стороны дверь было сразу не открыть, пришлось бы резать провод.

Рокотов вернулся к вентиляционному отверстию и забросил в него свои вещи.

Оставался последний штрих.

Биолог ножом разрезал ремень на брюках у пленника и стянул с него штаны вместе с трусами.

Сулейман забился, пытаясь вьщернуть голову из узкой щели.

– Бесполесно, – с непонятным акцентом произнес Влад, примериваясь штуцером к костлявому заду, – ти есть в ловушка. А сейчас я буду тебя немножко мучить.

Чеченец завыл, предположив самое худшее – что сексуально озабоченный диверсант собирается удовлетворять свою похоть.

В зад Асланбекову вонзилось что-то твердое. Он замотал головой, попытался выплюнуть кляп, дернулся, и тут в прямую кишку ударила струя жидкого пластика.

Чеченца изогнуло.

Предусмотрительный и подкованный в законах физики Рокотов, дабы уравновесить давление в сообщающихся сосудах, освободил Сулеймана от кляпа.

Пленника вывернуло наизнанку. Под давлением пластика все содержимое его желудка и кишечника поперло обратно через рот. Асланбеков попытался заорать, но у него ничего не вышло.

Когда баллон наполовину опустел, Влад отпустил кнопку и отошел от извивающегося блюющего тела.

Через минуту-другую пластик застынет, приняв форму кишечного тракта. Спасти чеченца будет уже невозможно, такие хирургические операции невозможны даже в лучших стационарных клиниках.

А подыхать он будет долго.

Не меньше суток.

У него еще останется время покаяться за все те невинные жертвы, в смерти которых он повинен. И за расстрелянных русских стариков в Грозном, и за повещенных пленных солдат, и за убитых ингушских девочек, встреченных в лесу недалеко от родного села. За все.

Если, конечно, Аллах примет его раскаяние…

Рокотов бросил подожженную тряпку в воняющий ацетоном мешок и полез в трубу вентиляции.

Спустя две минуты взорвался первый патрон.

***

Генерал-майор Геннадий Грошев внешне производил впечатление добряка, выпивохи и балагура. Особенно когда был в штатском. Простого мужичонку с ехидным лицом только что принявшего «на грудь» водопроводчика частенько останавливали для проверки документов патрульные милиционеры и потом очень удивлялись, когда обнаруживали, что пытались задержать генерала российской армии.

Однажды Грошеву не поверили и препроводили в отделение.

Там очень неумный прапорщик заявил, что генеральское удостоверение – «грубая подделка», и определил возмущенного задержанного в камеру к алкоголикам.

Это было ошибкой.

Наутро Грошева в камере не оказалось. Вместе с ним исчезли удостоверение и три бухарика. А вся дежурная смена мирно почивала на полу в караульном помещении. Единственным воспоминанием о том вечере у очнувшихся стражей порядка остался момент, когда задержанный «за подделку документов» попросил воды. Дальше как отрезало.

Но на этом злоключения не закончились. Ибо ровно в полдень в отделение приехал лично Грошев в сопровождении свиты из пяти подполковников и десятка рослых сержантов и устроил перепуганному милицейскому начальству «разбор полетов». Заодно генерал положил на стол перед командиром батальона патрульно-постовой службы восемь затворов от АКСУ-74 и два десятка ударников от пистолетов Макарова. Изъятых из оружия отключенных милиционеров.