Лялин набрал номер. Выждал, когда пройдут ровно три вызова. Повесил трубку. Опять набрал тот же номер. «Лопухов», — ударил в ухо ответ. Не произнося ни слова, Лялин повесил трубку. Чертыхнулся, как чертыхается каждый, кого за собственную монетку автомат соединяет не с тем, с кем бы хотелось. Махнул рукой, перешел к другому таксофону. Еще раз набрал номер.
— Калерия Павловна? Здравствуйте, милая! Это Гаррик. Можно я к вам загляну на минутку?
— Гаррик! — голос генеральши звенел радушием. — Ты нас не забыл? Мы ждем, приезжай.
В небольшом кабинете высокого посольского дома, за глухой без окон стеной, под звездно-полосатым флагом Соединенных Штатов немолодой, коротко остриженный мужчина просматривал бумаги. Внезапно под правой рукой тихо пискнул зуммер внутреннего телефона.
— Джеф? Мне нужно срочно к тебе зайти.
— Денни? Давай, я жду.
Нажав на клавишу, хозяин кабинета разблокировал запирающее устройство. И тут же на пороге появился Денни Гаррисон, лысеющий толстячок, домашний, уютный, ничем не похожий на кадрового офицера разведки с двадцатилетним стажем.
— Что стряслось, Дэнни?
— Вчера в Москву прибыл Дворянин. По нашим условиям он должен выйти на связь только через неделю.
— И что?
— Он только что звонил в «Русам» и потребовал немедленной связи.
— Это тебя пугает?
— Скорее озадачивает.
— Насколько я знаю, Дворянин в своих действиях предельно осторожен. Если просит связь — это серьезно. Где он должен сделать первую закладку?
— На первой точке. В сквере у Ржевского переулка и улицы Воровского.
— Проверьте еще раз: если вызов сделан с точным соблюдением условий, надо выслать к тайнику человека.
— Да, сэр.
— И максимум осторожности, Дэнни.
Толстячок улыбнулся.
— Будем стараться, Джеф.
К удивлению Лялина, на звонок дверь открыла не домработница, как бывало в прошлые годы, а сама хозяйка — дородная Калерия Павловна.
— Гаррик! — воскликнула она и протянула навстречу пухлую, сладко пахнущую руку. — Мы так рады, так рады! Как ты возмужал! А мы все стареем. Боже, как летит время!
— Калерия Павловна! О каком времени вы говорите? — поспешил успокоить хозяйку гость и приложил руку к губам. — Вы в самом прекрасном возрасте!
Дверь одной из комнат открылась, и оттуда выпорхнула генеральская дочь — двадцатилетняя Леночка.
— Гаррик! — она бросилась ему на шею и повисла, согнув ноги в коленях. — Я вас конфискую на весь день. Можно, мама?
— Леночка, — голос Калерии Павловны прозвучал с фальшивой строгостью. — Нельзя так фамильярно. Ты крайне бесцеремонна. Юрий Михайлович только приехал. Куда ты собираешься его потащить?
— В театр. У меня два билета в партер Ленкома. И нет порядочного мужчины, чтобы взять с собой. Ни одного.
— В театр? Как вы смотрите на такое предложение, Гаррик? Вас это не утомит?
Старушка явно не желает остаться с ним наедине, понял Лялин и с преувеличенной радостью воскликнул:
— Что вы, милая Калерия Павловна! С корабля в театр — разве такое может утомить?
Хозяйка довольно засветилась и добродушно благословила:
— Не позже полуночи, Леночка. Чтоб нам с папой не волноваться.
— Есть, госпожа генерал-полковница!
Леночка вскинула руку ко лбу и шутовски отдала честь, смешно выворачивая ладошку наружу.
— Вы с машиной, полковник?
— Леночка, милая, в наш век и без колес? Обижаете!
— Тогда идем. Чур, я за рулем.
— Желанья вашего всегда покорный раб, из дней своих я вырву полстраницы, ведь вы же знаете, я слаб пред волей женщины, тем более девицы…
— Боже, мамочка! Полковник говорит стихами. Я потрясена!
Они спустились во двор. Лялин распахнул дверцу машины перед Леночкой. Она села за руль с явным удовольствием. Откинулась на спинку.
— Так что мы поедем смотреть? — спросил Лялин, устраиваясь рядом с очаровательной водительницей. Леночка скривила губы и презрительно фыркнула.
— Господи, такие прекрасные стихи и такая серость вопроса. Я, можно сказать, отбила его у мамули с правом на свободный полет, а мой рыцарь Айвенго готов сложить меч и провести пару часов в еврейской забегаловке, именуемой нынче театром. Неужели у вас нет предложений поинтересней?
— Прошу прощения, — он взял ее руку и поднес к губам. — Но я здесь в некотором роде инопланетянин. Только что с того края земли, где живут антиподы.
Леночка благожелательно улыбнулась.
— Только это вас извиняет.
— Благодарю, ваше высочество, — он произнес фразу по-английски, и Леночка с легкостью перешла на тот же язык:
— Я приглашаю вас к нам на дачу. Там сейчас никого. Вы не трус, рыцарь Айвенго?
— Я не трус, но как к этому отнесется мама? Вдруг она нагрянет туда же?
— Полковник, держитесь смелее. Мама будет на другой даче. У нее теперь новый пихарь.
— Что, что? — не понял Лялин.
— Любовник, хахаль, или как там по-английски?
— Ну, милая, вы себе позволяете, — движением, каким прихватывают непослушных детей, чтобы их наказать, он взял ее за руку, слегка сжал и притянул к себе. К его удивлению она не сопротивлялась, а прильнула к нему, левой свободной рукой охватила шею.
— У, какой! — сказала она капризно. — Обожаю смелых.
Она закинула голову, ища губами его губы.
Лялин легким, но достаточно твердым движением отстранил ее.