Последний соблазн

Иногда неплохо иметь брата — знатока компьютерной техники. У Майкла она кое-чему научилась, и теперь быстро разобралась, где находится программный файл, без которого работа со вторым жестким диском, врученным ей Гэндлом, была бы невозможной. За пару минут она перебросила программу на электронный адрес брата в Манчестере и попросила его отослать файл вместе с инструкциями Тони Хиллу. В результате они теперь могли без всякого риска обмениваться посланиями. Конечно же, пользоваться этим можно было редко, так как Кэрол по меньшей мере грозило обвинение в нарушении секретности. Тем не менее сомневалась она недолго, хотя и понимала, как это очевидное пренебрежение безопасностью может быть истолковано человеком, не знающим Тони. Совсем не долго сомневалась. Даже если бы нашелся человек, более полезный в острой ситуации, в которой она могла бы оказаться, проводя такое сложное расследование, он едва ли сравнился бы с Тони в осторожности. Кэрол всегда доверяла своему чутью. Взяв с Майкла обещание под страхом смерти никому больше не пересылать секретный файл, Кэрол знала, что может не волноваться. Даже если начальство проведает о ее самоуправстве, она всегда сможет сослаться на разрешение Моргана поступать по своему усмотрению, если это на пользу ее безопасности.

В тот вечер она особенно радовалась возможности связаться с Тони. У нее было нечто такое, что должно было непременно вытащить Тони из его добровольного уединения. Более того, могло приблизить его к ней. Кэрол нахмурилась, глядя на экран компьютера. Уж это она должна была получить вне всяких сомнений. В нетерпении Кэрол вместе со стулом отодвинулась от стола и заходила по комнате, стараясь собраться с мыслями.

Собственно, единственное, что обещала Петра, — это квартиру в Берлине. Удобную, но без роскоши, тихую и безопасную, к тому же менее безликую, чем номер в отеле. Кэролин Джексон тоже предпочла бы такую, в этом Кэрол не сомневалась. Несколько личных вещиц указывали на то, что здесь обитает альтер эго Кэрол. Сама она никогда не купила бы такие книги, такую рамку для фотографии, такие экстравагантно-вызывающие цветы. Однако этим вечером ей было необходимо напомнить себе, что она — Кэрол Джордан. Кэролин Джексон не помогла бы ей достаточно емко и ясно выразить ее мысли, и Кэрол напрягла собственные мозги.

Последние несколько дней она прожила как будто в водовороте почти невыносимой мыслительной активности. Ее удивило, как много информации собрала Петра Беккер на Тадеуша Радецкого, и она с легкостью представила разочарование своей немецкой коллеги, когда ее команда не сумела успешно завершить операцию и засадить его за решетку. Радецкий постоянно уходил от наказания, в основном потому, что никогда не совершал ошибку большинства преступников, которые рано или поздно начинали верить в собственную неуязвимость. Именно высокомерие свергало их с пьедестала, и Кэрол было известно об этом из собственной практики. А вот Радецкий ни на минуту не терял осторожности. Это был его рецепт успеха. Он почти никому не доверял, понимал разницу между хорошим доходом и жадностью, а также между безукоризненно честным общественным деятелем и грязным воротилой криминального бизнеса. Сахарной глазурью на этом пироге был Кразич, который с очевидным удовольствием оправдывал репутацию жестокого, бессердечного человека.

И все же, несмотря на то что Радецкий был недоступен для правосудия, он был под постоянным прицелом не желавшей сдаваться Петры Беккер. Она собрала на него потрясающее досье. В нем было задокументировано все — от музыкальных вкусов Радецкого до магазинов, в которых он предпочитал покупать одежду. Первостепенной задачей Кэрол было усвоить этот материал, и она едва ли не сразу почувствовала, что начинает жить не своей жизнью. Стараясь запомнить максимально возможное количество информации, она одновременно закладывала эту информацию подальше в глубины памяти. Кэролин Джексон ничего не должна была знать о вкусах и жизни Тадеуша Радецкого, и Кэрол пришлось как бы поделить свой мозг на две половины. Тогда-то она и решила нарушить едва ли не главную заповедь и связаться с Тони.

Если у Кэрол и были сомнения насчет разумности своего поведения, они испарились после второго вечера, который она провела в компании Петры Беккер. Утром Петра рассказывала о том, что знала о преступной сети Тадеуша Радецкого, а дневные часы они посвятили прикрытию Кэрол, прорабатывали подробности ее легенды, старались предусмотреть нестыковки, обозначить опасные зоны и придумать возможные поведенческие ходы в духе «Кэролин Джексон». Наконец Петра погасила двадцатую сигарету, выкуренную за день, и откинулась на спинку кресла.

— Пожалуй, пора немного отдохнуть, — сказала она. — В Берлине нас никто не должен видеть вместе, так что надо, пока возможно, воспользоваться тем, что тут нас никто не знает, и отпраздновать удачное завершение первой фазы.

Кэрол со стоном выпрямила затекшую спину:

— Выпьем за это.