Последний соблазн

Следующие несколько часов она только ахала от восторга и изредка задавала вопросы. Радецкий был словно маленький мальчик, показывающий свою любимую железную дорогу. К концу «экскурсии» она знала гораздо больше о розничной продаже и прокате видео, чем ей было нужно. Тем не менее ей удалось кое-что понять и о том, как Тадеуш отмывает нелегальные деньги через легальный бизнес. Финансы ее никогда особенно не интересовали, но даже она поняла, насколько ловко все было устроено. К тому же она знала, что полученные ею знания помогут криминалистам разобраться в сложной финансовой схеме, на которой стояла империя Радецкого, когда он будет наконец арестован.

Не менее важным, чем факты и цифры, было то, как развивались их отношения. Тадеуш находил поводы прикоснуться к ней, и хотя в этом пока не было ничего сексуального, но и случайными его прикосновения назвать было нельзя. Подавая Кэрол чашку кофе, он касался пальцами ее пальцев. Водя ее по магазинам, он клал ладонь ей на талию или поддерживал ее под локоток, когда хотел показать что-то особенно интересное. В машине его колени прижимались к ее коленям.

Разговаривали они более раскованно, чем прежде. Кэрол даже удивляло, насколько приятным и интересным собеседником он мог быть. То принимая серьезный вид, то со смехом он посвящал ее в проблемы, которые иначе были бы отчаянно скучны. Пока они ехали по Берлину, Тадеуш развлекал Кэрол забавными анекдотами и очаровывал своим знанием города. Иногда она даже забывала, что находится на работе, что намечающиеся отношения могут привести лишь к предательству, и от души радовалась его обществу. Но видео вернуло ее в реальность. В одном из магазинов Тадеуш обратил внимание Кэрол на полки с фильмами Вуди Аллена.

— В этом районе фильмы Вуди Аллена пользуются большим спросом, поэтому они у нас всегда есть и в продаже, и в прокате, — сказал он, показывая на диски и кассеты.

«Зелиг» попался ей на глаза, напомнив, что нельзя поддаваться очарованию Тадеуша, а для этого ни на минуту не надо забывать, какое зло прячется за его привлекательностью и утонченным стилем жизни.

Когда экскурсия закончилась, Радецкий приказал шоферу ехать к дому Кэрол. По установившейся традиции он довел ее до двери. Однако на сей раз он не стал произносить учтивых прощальных слов, а долго смотрел на нее и вдруг сделал шаг к ней навстречу. Кэрол надо было немедленно принять решение. Уйти или позволить ему дальнейшее сближение. Она поднялась на цыпочки и легко коснулась губами уголка его губ.

— День был прекрасный, — тихо произнесла она.

Радецкий подался к ней, обнял за талию и поцеловал. Жар его тела спровоцировал ответное желание Кэрол, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поддаться ему.

— Мы увидимся вечером? — хрипло спросил он.

Чтобы держать дистанцию, Кэрол положила руку ему на грудь и почувствовала сильное и быстрое биение его сердца.

— Сегодня не могу. Надо поработать.

Тадеуш обиделся:

— А это не может подождать до завтра?

Кэрол отступила от него:

— Надо послать кое-какие бумаги юристу. Мы завершаем сделку с недвижимостью, и у него на завтрашнее утро назначена встреча. Мне непременно надо сделать это сегодня, а ты меня искушаешь.

Он пожал плечами:

— Ничего. Тогда завтра вечером? Принимаешь приглашение на обед в моих апартаментах?

— Принимаю. Но ты помнишь, что обещал показать мне?

— Конечно же, помню. Утром утрясу пару дел, а потом я к твоим услугам.

— Отлично. Позвони мне. И спасибо, Тадзио. Мне было очень хорошо с тобой.

— И мне с тобой тоже. — Он направился к ожидавшей его машине. — Уж и не помню, когда я столько смеялся.

Кэрол не смогла сдержать улыбку, когда шла к лифту. Это не продлится долго, но пока все шло по сценарию Моргана. Оставалось надеяться, что так будет и дальше.

*

Тадеуш не стал ждать лифта. Вместо этого он бегом взбежал по трем лестничным пролетам, одолевая зараз по две ступеньки и чувствуя почти забытый прилив энергии. Дарко не уставал напоминать ему, что Кэролин не Катерина. Они лишь внешне похожи. Но, какими бы разными они ни были, обе действовали на него одинаково. В первый раз после смерти Катерины он почувствовал себя живым человеком только с Кэролин.

Он знал, что должен соблюдать осмотрительность. Не по тем причинам, по каким Дарко не доверял ей, а потому что знал механизм эмоциональных реакций. Было бы слишком предсказуемо, если бы он влюбился в первую попавшуюся женщину, желая залечить сердечную рану. Однако он верил, что когда бы, где бы, как бы ни повстречался с Кэролин Джексон, непременно влюбился бы в нее. Если бы Катерина была жива, он признался бы в этом самому себе, но не пошел бы дальше этого. Но Катерина умерла, и нет смысла запрещать себе нежные чувства. Вне всяких сомнений, проигнорировать нарождающуюся любовь безопаснее всего. Однако мужчина, привыкший рисковать, не может на первое место ставить безопасность в отношениях с женщинами, как не может поворачиваться спиной к беспокойному, но прибыльному делу, обеспечивающему ему приятную жизнь.