Последний штрих

- Я уже сказал, юноша... насчет стали. У Глюка было заболевание достаточно серьезное. Соответственно требовались и наиболее радикальные из всех известных нам методы лечения... Ну, хватит об этом. Мне пришла в голову довольно забавная мысль. Не кажется ли вам, что в основе ложной тревоги древних социологовпрогнозистов по поводу якобы неизбежного в будущем -то есть в нашем с вами настоящем-резкого возрастания так называемой некоммуникабельности людей лежал в корне ошибочный тезис: сверхгорода с многоэтажными домами и изолированными квартирами в них ведут к разобщенности, к самозамыканию в тесном семейном кругу? Как видите, получилось наоборот-индивидуальные капсулы-жилища действительно дали возможность каждому создать свой собственный мир. A это...

- Это принесло людям подлинную свободу! - с юношеской горячностью подхватил Ассистент. - Свободу в самом широком смысле слова-бытовую, духовную, физическую... Свободу передвижения, наконец. А ведь именно отсутствие или недостаток всех этих факторов и были когда-то главным препятствием на пути установления контактов между людьми!

- Согласен,-задумчиво произнес Психоконструктор. - Впрочем, здесь есть одно обстоятельство...

Но какое нам дело до этих скучных материй?

Две сферические капсулы, слившиеся в одну, словно состыковавшиеся космические корабли, свободно парили в тщательно отрегулированном антигравитационном поле.

- Знаешь,-доверительно шепнул профессор Глюк золотоволосой девушке, стоявшей рядом с ним у огромного сферического окна, и крепче обнял ее за плечи. - Знаешь, я все-таки выяснил точное звучание того лексического варваризма, который ранее открыл теоретически, Помнишь?

- Угу, - ответила золотоволосая, без особого, впрочем, интереса. - И как же он звучит?

- Когда я крикнул: "Милиция!"-все они сначала замолчали, а потом детина в майке сказал: "Слушай, друг, давай лучше сообразим на троих и замнем... для ясности. Идет, а?"

- Идет...-эхом отозвалась Золотоволосая, но было видно, что она думает о другом.