Последний шанс

— Теперь понимаешь, что слышу от своих, когда иду к тебе на свиданье? Мне всю душу наизнанку выворачивают, вроде хуже меня на целом свете нет никого. Если б ты знал, что терпеть приходится. А ты еще спрашиваешь, в чем-то сомневаешься, — всхлипнула в платочек.

Иван тогда обнял Светку, прижал к себе:

— А ты согласна стать моею женой? — спросил не задумываясь.

Она молча кивнула головой.

— Завтра я к вам приду просить твоей руки у родителей.

— Они не согласятся.

— Тогда поженимся без их согласия. Распишемся, заберу к себе…

— Нет, так нельзя, родители обидятся.

— А как быть? Что предлагаешь?

— Я их подготовлю. Попытаюсь убедить.

— Как долго это будет?

— Как получится. Без боя они не сдадутся! Нужно их обломать, а может, взять на испуг.

— Это как? — не понял Иван.

— Придумаю что-нибудь. Иначе не уговорю.

— Светланка, милая моя девочка! Очень постарайся. Я не могу жить без тебя! — просил девчонку, и та впервые не вырвалась из его объятий.

Иван целый месяц звонил Светлане, все спрашивал, удалось ли уговорить родителей? Те никак не соглашались и запрещали дочери даже думать о замужестве. Запретили видеться с Иваном и не пускали на свиданья. Даже телефон от нее прятали. И в конце месяца, потеряв терпение, Иван пришел к родителям Светланы без предупрежденья и согласия.

Этот разговор был самым трудным в жизни парня, ведь убеждать пришлось не только родителей, а и самого себя…

Зачем он это делал? Может, верил, что в процессе жизни все образуется и наладится…

Мать Светланы категорически отказалась говорить с Иваном. Ни о какой свадьбе не захотела слышать, сказав, что никогда не признает столь неравного и постыдного брака, откажется от дочери, не захочет видеть и даже на свою могилу запретит приходить.

И все же свадьба состоялась. Тесть поверил, согласился скрепя сердце, но теща осталась верна слову и на свадьбе не была. Она уехала отдыхать за границу, чтоб не присутствовать, как сказала сама, на чужом и постыдном веселье.

Она ни разу не навестила дочь, не глянула, как устроилась она у Ивана. Никогда не звонила и не звала к себе даже в гости. И только Михаил Петрович навещал молодых. Подолгу говорил с дочкой, закрывшись в зале, пока Иван готовил на стол. С зятем он не общался. Приносил полные сумки деликатесов, выкладывал их в холодильник и, наговорившись со Светкой, уезжал.

Даже через год после свадьбы Иван никак не решался привезти жену в деревню и познакомить с родителями. Те приехали сами. Долго пытались разговорить молчаливую невестку. Но ничего не получилось.

— Робкая иль глумная! Чего дичится? Ведь уже своя! Ты расшевели ее. Авось, свыкнемся, сдружимся. Може, к нам ее привезешь. Подкормим, а то вон какая худющая! Через нее телевизор смотреть можно и газету читать. Мы ее на сметане и пирогах за месяц в бабу превратим. А то смех сказать, заместо сисек прыщики, там, где у всех задница, у ей две фиги. Вовсе заморил девку голодухой, как тебе не совестно? — корил отец Ивана. Тот сгорал со стыда. Но ведь именно сам постоянно просил жену поесть. Та нехотя выпивала стакан молока и говорила:

— Я не хочу толстеть. Это неприлично быть грузной. Женщина должна следить за собой и оставаться воздушной и стройной в любом возрасте.

— Светка! Ты женщина! Тебе рожать надо, где силы возьмешь выносить ребенка? К этому надо заранее подготовиться.

И понемногу убедил. Жена стала поправляться, появилась фигура, все женские округлости. Казалось бы, пришло время стать хозяйкой в доме. Но не тут-то было.

— Светка, помой посуду! — просил Иван. Та словно не слышала.

— Светлана! Приготовь ужин! Я устал, хочу отдохнуть!

Женщина делала бутерброды, чай. О полноценном ужине не могло быть речи.

— Светлана, помоги убрать в квартире! — просил отчаянно, но бесполезно.

Иногда Иван начинал ворчать, ругал жену, та, округлив глаза от удивления, уходила на лоджию. Возвращалась уже затемно зареванная и обидевшаяся. После таких размолвок она неделями не подходила к постели и спала на диване в зале.

Она никогда не провожала и не встречала с работы мужа. Молча приходила на кухню, ждала, когда Иван приготовит ужин.

Человек пытался хоть как-то растормошить жену, рассказывал о работе, друзьях. Светка не реагировала.

— Черт знает что получается! Будто на резиновой кукле женился. Поверишь? Ну ни тепла, ни радости от бабы не вижу! Ни хозяйка, ни жена! В постели сущая сосулька! В квартире, как лишний стул. На черта я этот хомут себе на шею повесил, сам не знаю. Уже три года прошли, а мы так и остались чужими, — пожаловался Николаю.

— А как насчет детей?

— О чем ты? Она ни хрена не умеет. Мне придется уходить в отпуск по уходу за дитем. А жить на что?

— Знакомо! — поморщился Коля и сказал:

— Разводись пока не поздно. Другого выхода нет. Проканителишь время бездарно, потом себя ругать будешь.

— Но в чем же дело? — отчаивался Иван.

— Разные вы! Ничего нет общего! А главное, она не любит тебя! Не обижайся, я правду сказал. Сам на такое напоролся. Но у меня дети. Приходится терпеть поневоле.

— Развод? А что скажу ее родителям? Ведь не хотели ее отдавать мне.