Последний рубеж. Роковая ошибка

– Да, ничего хорошего, – пренебрежительно заметил Фокс, когда они вышли на набережную. – Я про девушку. Мы, конечно, знаем, что она была… как там принц Генрих назвал девицу легкого поведения?[40]

– «Проезжая дорога»?

– Верно. Наш юный друг (так Фокс обычно называл крестника) меня в театр водил. Неплохая пьеса, очень даже. Ну так вот, мы, конечно, знаем, что собой представляла бедняжка.

– Но мы не знали, что у нее, возможно, было что-то с Феррантом. Если это правда. Или что она ночью каталась с ним на лодке.

– Если это правда, – сказали оба хором.

– Может, это и есть недостающая зацепка, – заметил Фокс. – В общем, в список, думаю, его стоит включить.

– Да, возьмем на заметку. И если Рики не ошибся насчет того, кто на него напал, думаю, к характеристике Ферранта можно прибавить «склонен к насилию».

– И это тоже, – согласился Фокс.

Они стояли напротив коттеджа Феррантов. Аллейн посмотрел на все еще закрытое окно Рики. За письменным столом его не было.

– Пойду поговорю с ним, если он дома. Я на минутку.

Рики дома не оказалось. Миссис Феррант сказала, что он ушел примерно полчаса назад. Передавать ничего не просил, а его велосипед стоял в сарае. Наверное, посылка в прихожей – его.

– Видимо, решил немного размяться, – предположил Фокс. – Тяжелая эта работа – писательство, если подумать.

– Да, Фокс, дружище, так оно и есть, – ответил Аллейн, дружески взглянув на своего старинного приятеля и коллегу. – А пока надо найти неуловимую «Фифи». Судя по тому, что Рики рассказывал про ночную встречу Ферранта и Луи Фарамонда, похоже, иногда лодка стоит пришвартованная в конце пирса. Там их четыре. Сможешь разобрать названия?

Страдающий дальнозоркостью Фокс прочитал:

– «Тинкер», «Марли́н», «Бонни Белль»… Так, погодите, еще одна качается. Да, вторая справа, под брезентом. «Фифи»!

– Черт.

– Может, раздобыть шлюпку и проверить?

– Под самым носом у миссис Феррант?

– Думаете, увидит?

– Готов поспорить, что да. Надо сделать вид, что мы прогуливаемся по пирсу.

Они дошли до конца пирса и остановились, держа руки в карманах и делая вид, что смотрят на море. Аллейн показал на виднеющийся вдали берег Франции.

– Не смотри вниз, шлюпка от «Фифи» там, привязана к пристани длинной веревкой, чтобы не унесло прибоем.

– Правда? – Фокс покосился вниз. – Вижу. «Фифи» на корме написано. И что, он так обычно ее и оставляет? Биться же о пристань будет.

– Там автомобильные покрышки вместо кранцев. Но почему было не подтянуть ее к берегу, туда, где стоят другие шлюпки? А если хозяин на борту, то привязать к «Фифи».

– И что все это нам дает?

– Давай-ка вернемся.

Они вернулись на набережную и уселись на обветренную скамейку. Аллейн достал трубку.

– Смотри, какие новости, Фокс. Вчера вечером эта шлюпка стояла у берега. Я целый час прождал Рики у него в комнате и большую часть времени смотрел в окно. Она стояла там, а якорь был воткнут в песок.

– Правда? Так-так, ну и что вы про это скажете? – спросил Фокс.

– Да то же самое, что и про остальное – радоваться нечему. Феррант мог одолжить шлюпку какому-нибудь приятелю из Коува на время своего отъезда.

– Разве этот приятель не оставил бы ее на берегу?

– Пожалуй. – Немного помолчав, Аллейн добавил: – Когда я уходил вчера в десять вечера, начинался прилив. Небо все было в тучах, и стало очень темно. Утром шлюпки на берегу не было.

Он зажег трубку. Какое-то время оба молчали.

Вдруг дверь коттеджа хлопнула, и оттуда вышел малыш Луи с прилизанными черными волосами. Вопреки обыкновению, он был опрятно одет и выглядел настоящим французом в тельняшке и коротких шортах.

Парнишка увидел Аллейна и Фокса, сунул руки в карманы и, насвистывая, вприпрыжку перебежал дорогу.

– Привет, – сказал ему Аллейн. – Ты ведь Луи Феррант, да?

Парнишка кивнул и с нарочито небрежным видом прислонился к стене, как Луи Фарамонд утром. Аллейна при этом посетило странное чувство, будто он смотрит фильм, смонтированный так, что фигура у стены в считаные секунды превратилась из детской во взрослую, а потом снова в детскую.

– Куда направляешься? На рыбалку? Ты вообще часто рыбачишь?

Мальчик покачал головой.

– Иногда, – небрежно бросил он.

– С папой, наверное?

– Его дома нет.

– А один ты в море выходишь? На лодке.

Луи пожал плечами.

– А-а, ты, наверное, грести не умеешь, – предположил Аллейн.

– Нет, умею. Я умею грести! Папа́ только мне разрешает на этой лодке плавать. Больше никому. Я один могу грести, даже в непогоду. И вдоль берега могу и до мыса. Легко.

– Ну, уж ночью-то ты один точно в море не выходишь.

– Ха! Да легко! Часто! Я… – Мальчишка осекся и настороженно глянул на коттедж. – Могу я грести, – пробормотал он и повернулся, чтобы уйти.

– Надо будет с тобой сплавать как-нибудь ночью, – сказал ему вдогонку Аллейн.

Луи припустил вниз по дороге и скрылся за углом.

– Послушай-ка сказочку, Фокс, – сказал Аллейн.

– С удовольствием, – ответил Фокс.