Последний рубеж. Роковая ошибка

– Вы этого не докажете! – заорал Брюс – от его шотландского акцента не осталось и следа. – А если даже докажете, ну и что с того?

– Согласен, ничего. Но у нас и без этого доказательств более чем достаточно. Мне просто было интересно, знали ли вы, когда убивали Клода Картера, что «Черный Александр» лежал у него в нагрудном кармане. Вы захоронили марку во второй раз.

Лицо Брюса сделалось багровым. Он сжал кулаки и грохнул ими по столу.

– Ублюдок! – завопил он. – Чертов ублюдок! Ей-богу, он заслужил то, что получил!

Местный сержант постучал в дверь. Фокс открыл ее.

– Там приехал его адвокат.

– Пусть войдет, – ответил Фокс.

V

Пропалывая сорняки на своем длинном цветочном бордюре, Верити Престон ломала голову, где бы найти садовника, и мысленно укоряла себя за эгоизм. Она вспомнила, что бывали времена, когда казалось, что у них с Брюсом есть полное взаимопонимание в вопросах садоводства. Страшно было даже помыслить о том, что́, как говорили, он совершил, но сомневаться, что это правда, не приходилось.

Тень упала на цветочный бордюр. Верити повернулась, не вставая с колен. Это был Аллейн.

– Надеюсь, я вам еще не надоел, – сказал он, – хотя боюсь, что выдаю желаемое за действительное. Есть кое-что, что я хотел бы вам сказать. – Он присел на корточки рядом с ней. – Вам тоже досаждает этот чертов ползучий пырей? – спросил он.

– Едва ли это то, что вы хотели спросить, но отвечу: нет, пырея у меня нет. Только лебеда, одуванчики и кислица.

Он взял ручные грабельки и стал рыхлить почву.

– Я хотел узнать: план Квинтерн-плейса с отмеченным крестом местом еще в распоряжении Маркоса или он его уже вернул?

– Думаю, первое. А вам он нужен?

– Он может понадобиться обвинителю.

– Миссис Джим может знать. Она сегодня как раз здесь, хотите у нее спросить?

– Через несколько минут, если можно, – сказал он, стряхивая землю с корня лебеды и бросая сорняк в тачку. – Наверное, вы будете искать замену?

– Как раз сейчас об этом думала. Ох, – воскликнула Верити, – все это так удручающе ужасно! Вероятно, после суда все как-то уляжется, но сейчас у меня в голове полная неразбериха.

– И что же вам непонятно?

– Ну, прежде всего я не могу понять, что произошло в «Ренклоде».

– После того как вы оттуда уехали?

– Господи, ну конечно же не до.

– Я расскажу вам, что там случилось – по нашей версии. Кое-что мы можем доказать, остальное из этого вытекает. Сторона обвинения, конечно, скажет, что это чистые догадки. Но это не имеет значения – в некотором роде. Просто Гарденеру предъявят обвинение в убийстве Клода Картера, но не Сибил Фостер. Тем не менее одно является следствием другого. Мы считаем, что Гарденер и Картер, порознь, остались в «Ренклоде», и каждый надеялся получить доступ в комнату миссис Фостер. Картер, вероятно, чтобы в очередной раз «подоить» ее, садовник – чтобы, если представится возможность, расправиться с ней. А начинается все с того момента, когда молодой Маркос пошел в комнату миссис Фостер, чтобы забрать сумку своей невесты.

– Надеюсь, вы не думаете, что…

– Не опережайте события, а то мы никогда не закончим. Гидеон засвидетельствовал, что миссис Фостер была жива и, уместно будет добавить, сердилась.

– Из-за помолвки. Да.

– Где-то около девяти Клод подошел к стойке администратора и, представившись электриком, который пришел чинить лампу миссис Фостер, забрал оставленные Брюсом на стойке лилии и понес их наверх. Когда он шел по коридору, что-то заставило его спрятаться в чулане напротив двадцатой комнаты, где он оставил свои следы и две оторвавшиеся цветочные головки. Мы считаем, что он увидел приближающегося к комнате Брюса, а когда тот спустя довольно продолжительное время покинул комнату, Картер постучал в дверь и вошел. И обнаружил ее мертвой. Он зашел в ванную, чтобы сунуть цветы в умывальник. Когда он там находился – вероятно, дверь была чуть-чуть приоткрыта, – в комнату ненадолго наведалась сестра Джексон.

– Это та полная дама, которая давала показания? Но она не сказала…

– Сказала, позднее. Будем придерживаться основной линии событий. Итак. Клод раскинул мозгами. То, что она умерла, было ему на руку. Теперь его наследство значительно возрастало. А кроме того, у него в руках теперь оказалось орудие шантажа против Брюса, у которого, как знал Клод, имелись деньги, чтобы откупиться. Нам повезло, что он решил с помощью анонимного письма, а также телефонного звонка поживиться еще и за счет сестры Джексон, а у той хватило ума рассказать об этом нам.

– Вы, наверное, знаете, что он уже сидел в тюрьме за вымогательство.

– Да. Итак, с «Ренклодом» мы разобрались. Теперь о Клоде, «Черном Александре» и знаменитом плане Квинтерн-плейса.

Верити слушала, обхватив голову руками, больше не перебивая, со странным чувством, будто то, что ей рассказывали, случилось когда-то давным-давно.