Последний рубеж

– Почему не помогала?

– Зачем? – не поняла девушка.

– Затем. Не видела, как туго было?

– Видела. А что – ты потерял браслет?

Влад хлопнул себя по лбу:

– Браслет!

После чего секунду-другую молчал, глядя, как корчится от боли Харднетт, а затем кивнул на сферу и объявил, какая замечательная мысль пришла ему в голову:

– Надо эту штуку браслетом развалить.

– Попробуй, – поддержала его идею Тыяхша.

Влад попробовал.

Ничего не вышло.

– Браслет для защиты Сердца сделан, а не для атаки на него, – морщась от боли, злорадно прохрипел Харднетт.

– Тыяхша, тогда ты, – сказал Влад. – Ты ведь можешь без браслета.

Девушка кивнула – могу, но сделать ничего не успела.

Харднетт проорал:

– Не сметь!

И выстрелил ей в спину.

Тыяхшу отбросило в сторону.

Когда Влад подбежал, она уже была мертва. На груди расплылось алое пятно. Глаза остекленели. Пульс отсутствовал.

Солдат завыл.

Гладил ее мягкие волосы с нежностью и отчаянием и выл.

Когда выть устал, подбежал к Харднетту и пинал его ногами, пока тот не потерял сознание.

Только потом вспомнил о дестрониде.

Кляня себя последними словами за бестолковость, прилепил последнюю пластинку к тугой поверхности, саданул по взрывчатке кулаком и вернулся к Тыяхше.

Склоняясь над телом девушки, солдат не видел, как сфера дрожит и светится. Но знал, что это происходит. И только тогда оглянулся, когда Сердце Мира с шуршанием стало осыпаться на пол.

«И мое вот так же сгорело», – подумал он, глядя на горку трухи. И в этот миг девушка спросила:

– Получилось?

– Получилось, – машинально ответил он и только потом вздрогнул.

Когда повернул голову, она уже сидела.

– Ты же… – начал он и не смог продолжить.

– Я же, – кивнула она.

– Пуля… – промямлил он.

– Пуля, – вновь кивнула она и показала ему эту пулю невероятного калибра.

Влад хотел взять металлический цилиндр с ее ладони, но она зажала его в кулак. А когда разжала, пули уже не было. С ладони вспорхнул мотылек.

– Колдунья! – обрадованно проорал Влад. – Моя ты колдунья!

И заграбастал ее в объятия.

Отстраняться она не стала.

Когда Харднетт пришел в себя, он первым делом посмотрел туда, где еще недавно висела загадочная сфера, и тяжелый стон вырвался из его груди. Чего он так боялся, произошло. А потом увидел Тыяхшу, и глаза его полезли на лоб.

– Что, начальник, не вышло по-твоему? – злорадствуя, спросил Влад.

– Я же ее… убил, – пробормотал полковник.

– Убивалка, начальник, у тебя слишком хлипкая. У нас покруче будет.

– И что дальше, солдат? Грохнешь меня? Прямо тут?

– Честно говоря, руки чешутся, – признался Влад. – Но толку? Тебя кончишь, другой прикатит.

– Это точно, – согласился Харднетт и попытался встать. Но едва ступил на левую ногу, взвыл от боли и вновь повалился.

Влад был вынужден ему помочь.

– Вижу, солдат, не привык своих на поле боя оставлять, – подначил Харднетт, навалившись всем весом на подставленное плечо.

– Какой ты мне, начальник, на хрен «свой»? – отмерил ему Влад.

Полковник счел за лучшее промолчать – оставаться в лабиринте ему не хотелось.

Конфуз случился сразу, как только вышли в предыдущий зал. Оказалось, что земляне напрочь позабыли, через какой из двенадцати тоннелей сюда проникли.

– Так не бывает, – почесав затылок, сказал недоумевающий Влад. – Начальник, ты точно не помнишь? Шел же первым.

– А не надо было меня по голове бить, – хмурясь, сказал Харднетт.

– Сам напросился.

– А ты и рад стараться.

– Не спорьте, – прекратила Тыяхша перебранку. – Дайте фонарь.

Влад сунул ей свой, и девушка стала поочередно обходить проемы. Останавливаясь у каждого, она что-то рассматривала на стенах. Дойдя до шестого, сказала:

– Вот этот.

Когда доковыляли, Влад спросил:

– Как определила?

Охотница не стала отвечать, посветила на стену, и земляне увидели небольшой значок в виде трилистника, нанесенный чем-то красным.

– Эти метки Сыновья Агана оставили, – предположил Харднетт.

– Я оставила, – сказала Тыяхша.

– Ты?! – не поверил Влад.

– Я, – кивнула девушка. – Губной помадой.

– Когда это? – не смог припомнить Влад.

– Когда вы так увлеченно языками чесали, – пояснила она.

Харднетт усмехнулся:

– Ариадна.

– Ариадна, – согласился с ним Влад. – А я – Тесей.

– А я тогда кто? – задумался Харднетт. – Минотавр, что ли?

– Минотавр не Минотавр, но с головой у тебя, начальник, точно не в порядке, – не преминул заметить Влад.

И полковник вновь молча проглотил пилюлю.

Когда добрели до колодца, первой поднялась Тыяхша. Затем Влад поднял себя и Харднетта. Обхватил полковника и отдал приказ браслету. Взлетели в лучшем виде.

В Храме не было ни души. Только в проеме исчезнувших ворот стоял Гэндж.

– Что со Зверем? – крикнул ему Влад.

– Пропал, – ответил Охотник. – Уже вошел, а потом…

И тут он изобразил руками сложный жест, пытаясь наглядно показать, что произошло со Зверем. Влад так и не понял, что же именно. Но понял – произошло. И Зверю явно не поздоровилось.

Спустя минут десять солдат с полковником уже сидели на залитых светом и золотом ступенях Храма Сердца и наблюдали за тем, как живые готовят мертвых к путешествию в Ущелье Покинутых. Сначала молча сидели. Потом Харднетт, поправив на ноге шину из двух колчанов, спросил: