Последний рубеж

Я не мог сказать, сколько выживших осталось, но держу пари, к этому времени чертовски мало и если слышимые мной голоса чего-то стоили, то они вошли в то странное состояние разума, когда уверенность в неизбежной смерти приносит полную ясность и любопытное отсутствие страха. (Ощущение, которое я уже слишком часто испытывал за свою собственную лихую жизнь, дабы опознать его сразу). Что было очень хорошо по-своему, отсутствие любого чувства самосохранения иногда позволяет отчаявшимся людям творить экстраординарные вещи, но если меня снова вынуждали играть в героя, мне хотелось найти выживших, чтобы те могли оценить.

— Комиссар Каин подразделению нускуамцев, — передал я по воксу, зная, что осознание спешащей выручки вселит в осажденных бойцов свежую надежду, — мы приближаемся с подкреплением. Мне нужна сводка КАМС[81].

Последнее, в чем мы нуждались на этой стадии, попасть в центр ожесточенного боя и быть уничтоженными до того, как у нас будет шанс хоть что-то получить. К моему полному удивлению, Форрес ответила, любое ошеломление, которое она могла ощутить от такой неожиданной отсрочки приговора, она твердо подавила.

— Полностью окружены, — ответила она, — мы притаились на мостике, но они продолжают наступать.

— Вы далеко от блокпоста на поверхности? — спросил я, по крайней мере, впечатленный ее упорством, память об узком проходе, по которому мы спустились с крыши, была все еще свежа.

— Мы в агропещере, — поправила Форрес, прервав себя грубым рявканьем болт-пистолета, я ожидал, что она выберет именно это оружие. Громкое, показушное и делающее впечатляющую груду из цели, множество комиссаров предпочитают его, поскольку считают, что они с ним более пугающие[82], хотя я счел всеми признанный надежным лазпистолет более подходящим для поля боя. Я уже почти потерял счет, сколько раз я перезаряжал его "на лету", в то время как у меня давно бы уже кончились боеприпасы к огнестрельному оружию.

— Этот короткий, для обслуживания входящих труб.

— Мы заметим его, — уверил я. По правде говоря, я не заметил таких сооружений в пещерах, пройденных нами ранее, мой единственный интерес к трубам над нами заключался в отсутствии там каких-либо притаившихся генокрадов, готовых ринуться в атаку.

— Значит вот куда рванули крады в такой спешке, — сказал Юрген, его никогда не останавливало указывать на очевидное, — большинство тиранидов не умеют карабкаться.

Что было не совсем верно, в лучшем случае они неуклюжи, имея только ноги и срединные конечности для этой работы, соединенное с передними конечностями оружие только мешает. Генокрады, в свою очередь, были прекрасно адаптированы к подъемам по почти вертикальным поверхностям, и если Форрес и ее бойцы искали убежища на подъеме, то разум улья призовет столько, что хватит стащить их вниз.

Когда мы первый раз увидели пещеру, то стало очевидным, что нускуамцы там, где и обещала юная комиссар. Огромная, качающаяся пирамида из сплетенных тиранидов росла от пола к кажущемуся хрупким мостику, за который решительно цеплялся примерно десяток выживших, поливая огнем лазганов кипящую массу плоти ниже. К этому моменту она уже была трех метров высотой и непрерывно росла, находясь уже на полпути к своей цели.

— Бейте одиночными! — орала Форрес. — Цельтесь!

Подчеркивая действием слова, она с похвальной меткостью убила термаганта около вершины кучи, который почти нацелил телоточца. Экономить боеприпасы в такой затруднительной ситуации было катастрофично, так что они, должно быть, уже были почти пусты, это впечатление усилилось секундой позже, когда один из нускуамских бойцов перестал целиться винтовкой в орду ниже и начал прикреплять штык.

— Я пуст, — протрещал в воксе голос, подтверждая мои выводы.

— Взгляните туда, — сказал Юрген и, следуя направлению его украшенного грязью пальца, я разобрал шуршание скрытного перемещения среди сталактитов над нашими головами.

— Хорошо, что заметил, — похвалил я и активировал вокс, — Форрес, над вами крады. Три группы, направление час, пять и девять.

Нускуамцы перенесли свой огонь на ближайшую цель и пара когтистых чудовищ упала, взорвавшись, словно гнилой и перезревший фрукт, когда ударились о пол и лотки гидропоники, столкновение подняло небольшие фонтанчики из воды и внутренних органов. Там где они упали, вспенилась вода и несметные корчащиеся, похожие на змей силуэты, окружили их, чтобы разорвать на части, с целеустремленным усердием жадно поглощая все еще дергающиеся тела.

— Потрошители, — пораженным от ужаса тоном просто сказал Ворхес, с дрожью отвращения узнав червей с бритвенно-острыми клыками. Насколько можно было видеть, залитый пол был, как ковром усеян этими отвратительными тварями.

— Нам нужны огнеметы, — передал я по воксу приближающимся бойцам, — чем больше, тем лучше. Вся пещера заражена.

Если бы мы могли продвигаться не учитывая это и с поддержкой заградительного огня лазганов, то могли бы пробиться к нускуамцам и вытащить их до того как тираниды восстановят инициативу. Возможно. А пока что мы будет сохранять элемент неожиданности, покуда не будем готовы.