Последний реанорец. Том XII

По брусчатке я шел неспешно. Не знаю почему, но я догадывался, где могут быть мои дети. И всё благодаря Алине. Перед моим отбытием она отдала разнообразные приказания Кострову и Соловьеву, чтобы те всё подготовили. К тому же та самая местность замечательно просматривалась из головного здания. Однако дойти до нужного места я не успел, потому как слух моментально уловил веселый детский смех, и мой шаг застопорился перед небольшой деревянной дверцей, что была мне по пояс и вела прямиком к детской площадке.

Сердце забилось учащенно против моей воли, потому как взгляд зацепился за то самое чудо. Точнее сразу четыре маленьких чуда, с которыми в данный момент играла донельзя довольная Валери Мартелл. Три мальца лет четырех-пяти с миниатюрными деревянными мечами и одна безоружная девчушка пытались догнать тёмно-изумрудного мотылька. Сама целительница сидела поодаль на лужайке и лишь контролировала своё творение, а метрах в трёх от той самой деревянной дверцы стоял Габриэль. Беккер хоть и пытался казаться серьёзным, но его тёплый взор то и дело постоянно возвращался к веселящимся детям.

Хватило одного неуловимого движения, чтобы перемахнуть через преграду и, сделав несколько шагов вперед, моя рука мягко легла на плечо повелителя, чтобы тот оказался в поле действия массивов:

‒ Здравствуй, Габриэль, ‒ тихо произнес я, не отрывая лучистого взора от детей. ‒ Давно не виделись.

Глаза у Беккера тотчас расширились от шока и изумления, аура силы начала подниматься из глубин его тела, а рука одарённого со стремительной скоростью устремилась к клинку. Но всё это продлилось неуловимое мгновение, потому как под напором моего эфира все процессы и телодвижения повелителя мгновенно остановились и хмуро покосившись, наконец-то, на меня, брит тотчас расширил от осознания и удивления глаза.

‒ Успокойся, Габриэль. Неужели ты считаешь, что я наврежу своим детям? И веди себя непринужденно, пожалуйста.

‒ Г-господин… ‒ неверяще прошептал британец, жадно сглатывая слюну. ‒ Это… это и вправду вы? Н-но… но как?.. Вы… вы же…

‒ Мертв? ‒ спросил мягко я, взглянув на мага, а затем пожал плечами. ‒ Как видишь, нет. Жив и почти что цел.

‒ А что… что с вами случилось? Почему… почему отсутствовали так долго? И вы… изменились, ‒ прошептал одними губами мужик, внимательно разглядывая моё лицо, одежду и отросшие седовласые патлы, которые на затылке были собраны в небрежный хвост.

‒ Обстоятельства, Габриэль. Мерзкие обстоятельства.

‒ Я сейчас же уведомлю княгинь, ‒ снова прошептал взволновано тот. ‒ Господин, вы бы знали, как они горевали. Не было и дня, чтобы они о вас не вспоминали. Им было сложно. Очень сложно.

‒ Не разрывай мне сердце еще больше и не вздумай им говорить, ‒ сухо просипел я, а в горле вновь образовался горький ком. ‒ Я прибыл лишь для того, чтобы просто их увидеть. Для моего появления пока еще рано. В моё отсутствие здесь завелись зажравшиеся крысы и пусть эти крысы думают, что всё идет согласно их плану. Пока я всё также мёртв. Но отныне всё будет в порядке. Больше вам не о чем переживать.

‒ Как прикажете, господин, я понимаю, ‒ расплылся в довольной улыбке брит, а после глазами указал на радостных детей. ‒ Хотите с ними поговорить? Вы бы знали, с каким упоением они слушают истории о вас. Княгини каждый вечер рассказывают о ваших приключениях.

Поговорить с ними? С упоением слушают?

‒ Надеюсь… без кровавых подробностей? ‒ хрипло отозвался я, не узнавая собственного голоса от обуреваемых чувств и эмоций.

Складывалось впечатление, словно всё нутро сдавили невидимые тиски, но… Но мне хочется! Мне очень хочется с ними поговорить.

‒ Без подробностей и крови, ‒ тепло улыбнулся повелитель. ‒ Как видите у вас три сына и одна дочь. Валери! Подойди сюда! ‒ повысил голос Беккера.

Целительница с удивлением воззрилась вначале на мужчину, а потом весело подмигнула детям.

‒ Кто догонит мотылька, будет заниматься с дядей Лёней, дядей Вадимом и Гордеем.

‒ Хорошо! ‒ в один голос закричала малышня, устремившись за своей целью, воинственно размахивая деревянными мечами, лишь девочка слегка отставала.

С последнего нашего раза Валери совсем не изменилась, но на это она и магиня жизни. Ведь её возраст сравним с возрастом девчат.

Шаги целительницы были пружинистыми и стремительными. Вот только стоило ей попасть под действие массивов и увидеть перед собой моё постаревшее лицо, как глаза у девицы расширились от ошеломления и, споткнувшись, та со всего маху влетела мне в грудь, с недоверием поднимая на меня своё удивлённое лицо.

‒ Не может… быть… Ты… ты же… ‒ растеряно обронила она, не в силах поверить в то, что сейчас видела перед собой. ‒ За-захар… ‒ прошептала Мартелл, прижимая ладони ко рту, а глаза её вдруг покраснели, затем прослезились, и она остервенело бросилась мне на шею. ‒ Живой… действительно живой…

Не припомню, чтобы мы были в таких отношениях, но, тем не менее, её эмоции неподдельные. Неужели она до сих пор подвержена своим прошлым мимолётным чувствам ко мне? Вот ведь глупая.