Последний реанорец. Том XII – Часть I

— В моё время этот сумасшедший безумец никогда не думал. Он лишь действовал, — фыркнул весело владыка Инферно, попутно с этим обращая свой взор на цесаревича. — А что касательно человеческой слабости, то скажу честно, ведь отныне мы с вами союзники. Вы не слабы. Далеко не слабы. Ваши императоры, а в особенности твой отец в силах сражаться со вторым и даже с некоторыми архидемонами из первого эшелона нашего мира. И я был удивлен этому. Искренне удивлён. Вы ни в чем не уступаете другим расам. Знай это. Интеграция подтолкнет вас к скорому развитию. Во множестве миров люди главенствующая раса. Ты поймешь это очень скоро. Думаешь, почему большинство могущественных разумных использует своим вторым обликом человеческий? Это одна из причин. Мой тебе совет: не нужно смотреть на меня или же Мелису, и уж тем более не вздумай равнять себя с этим эксцентричным ублюдком, — и Ас-Ннай в очередной раз ткнул пальцем в сторону врат. — Зеантар, Мог-Лар, я, хранительница Мерраввина и еще с десяток различных существ из числа высших рас являемся живым исключением. Наши силы не поддаются логическим объяснениям. Мы не часто вступаем в битвы. Однако делаем это лишь тогда, когда подобное на самом деле необходимо и жизненно важно. Наши схватки чреваты для многих разумных. Порой, даже для нас самих. Ведь они жутко губительны и расточительны. Но всё это не касается одного взбалмошного реанорца! Этот реанорский монстр готов сражаться постоянно. По крайней мере так было раньше.

— Почему? — жадно поинтересовался цесаревич, отчего оба архидемона разом переглянулись. Ростислав и сам не заметил, как в горле у него пересохло, ведь он впервые слышал правду о своём друге из чужих уст. — Почему Захар так силен? Даже если сравнить его с его же сородичами, он со своей силой выходит за любые разумные пределы.

— Это сложно объяснить, ваше высочество, — печально улыбнулась Мелисандра. — Очень и очень сложно. Боюсь, что до попадания на Землю в Мерраввине не было более несчастного разумного, чем Зеантар.

— Более несчастного? — ошарашенно прошептал Романов.

— И к тому же он просто безумный ублюдок! В этом вся суть, — выдохнул с грустным смешком Зиул. — Ведь его боятся не только высшие расы наподобие нас или тех же херувимов. Его остерегались даже странники Астрала и как стало ясно в дальнейшем не без причины. Но страх их сосуществовал наравне с уважением. Когда реанорцев уничтожили, то, скажем так, на алтарь своей силы он возложил всё, что имел… Точнее то, что осталось от его естества. Думаешь, почему его так опасались в Мерраввине? Считаешь, это из-за его подавляющей силы? Его Высшей речи? Или же его эфира? Вовсе нет, венценосный юноша. Я не знаю, что он говорил тебе, поэтому расскажу то, что знаю и о чем догадался сам. Дело в том, что самые могущественные сущности рождаются из тех, кто даже не помышлял о войне или же кровопролитии. Он, — глазами указывая на врата, прошептал Зиул, — был одним из таких. Носитель Высшей речи обучен лишь защищать и оберегать. Им не дано убивать. Но всё изменилось тогда, когда от Реанора осталось лишь пепелище, а от всех его родных лишь прах и память. Всё исчезло в пламени реанорской охоты. Всё! Всё, что он любил и знал. Всё, чем дорожил. Всё, что оберегал. Так вот именно тогда умер защитник и родился безжалостный Жнец Бездны. Он самолично сломал себя. Предал свои учения. С тех самых пор он рвал, убивал и уничтожал всех причастных. Он истреблял столько, сколько жил после кровопролитной охоты, а жил по людским меркам он долго. Он не ценил свою собственную жизнь, ведь она ему была не нужна. Ему не нужны были деньги. Ему не нужна была слава или почести. Тогда у него в голове было лишь одно… Месть! И миллионы уничтоженных глупцов, что вкусили реанорскую плоть тому свидетели. Именно по этой причине его боялись и уважали. Ведь тогда не существовало тех, кто смог бы остановить или же убить его. Поверь мне на слово, парень. Отныне ты никогда не сможешь увидеть всю силу Жнеца Бездны. Этот мир и окружение изменили его до неузнаваемости. Поэтому даже я не могу представить, что творится в его больной голове. Мне до сих пор непонятно, как он умудрился попасть в столь явную ловушку странников.

— Он сказал мне, что… что к тому моменту устал… — прошептал одними губами Ростислав, не узнавая своего голоса. — Необычайно устал.

— Как я и предполагала, — с горестным вздохом проговорила Мелисандра. — Его ненависть и месть попросту испепелили его изнутри и лишь здесь он смог хоть как-то унять свою боль. Девочки говорили именно об этом.

На несколько долгих мгновений под пологом тишины образовалась странная тишина и каждый из присутствующих размышлял лишь о последних словах, но с пяток мгновений спустя вся гнетущая атмосфера была развеяна радостным и злорадным смешком:

— Наконец-то! — и смех Зиула вдруг стал на порядок более зловещий, ведь в этот самый момент один из враждебных архидемонов с душераздирающим воплем оказался пришпилен к вратам Инферно громовым копьём. — Наконец-то этот хитрый мерзавец взялся за дело всерьёз.