Последний реанорец. Том XII – Часть I

— Мелочь и никчемные паразиты. Их тоже найду. Всех до единого. Теперь это не проблема, — расплылся я в своей самой миролюбивой улыбке, а затем перевел взгляд на цесаревича и Потёмкина. — И предоставлю все доказательства государю. Не сомневайтесь, всё будет сделано по закону!

— Ты хочешь объявить на них охоту? — нахмурился невольно Олег. — Ты понимаешь, что это чревато последствиями? И, кстати, где Назар Васильчиков?

— Какая уж тут охота? — хмыкнул равнодушно я, медленно поднимаясь с кресла. — У всех есть свои грехи. Отыщу и у них. А Васильчиков «погостит» покамест в моём подвале до официального расторжения брака. Его род всё равно не посмеет разинуть рот. А посмеют, так им же хуже. Всё станет на порядок проще. Если это всё, то честь имею, господа, был рад увидеться и побеседовать, но дети ждут.

Однако стоило развернуться в сторону выхода, как следом за мной на ноги вскочил Ростислав, а у самых дверей меня вновь настиг голос светлого князя:

— Захар, что скажешь насчёт врат и вторжения?

— Что могу сказать насчёт врат и вторжения? — пробормотал тихо я, обкатывая слова старика на языке, а после неторопливо обернулся в их сторону. — Боюсь, что грядут перемены. Огромные перемены. И нам к ним лучше быть готовыми.

— Позвольте и мне откланяться, господа, — обронил тихо цесаревич, устремившись за мной. — Имеются еще кое-какие дела.

* * *

На целую минуту после ухода Лазарева и Романова в гостином зале повисла гнетущая тишина, и каждый в этот миг думал лишь о своём и о словах воскресшего князя.

— Сдюжит? — тихо спросил Юрий, глядя на отца и переглядываясь в это же время с Олегом Потёмкиным.

Но на его вопрос оба старика синхронно переглянулись и весело рассмеялись.

— Этот сдюжит! — сквозь смех ответил Михаил. — Еще как сдюжит!

— Главное, чтобы Захарушка еще большей кровью не залил столицу. И так с этими вратами и пострадавшими бед хватает.

— Хватит ерунду нести, старый пень. Не зальёт, поверь мне на слово, — с тёплой усмешкой отчеканил Трубецкой. — Теперь точно не зальёт.

— Это еще почему? — хмыкнул весело светлый князь.

— Да изменился наш Захар, — устремив свой отеческий взгляд на дверь, признался Михаил. — Кардинально переменился. Так что не будет крови. Если только так… пара капель. Максимум литр.

— Изменился? — переспросил тотчас Олег.

— Изменился, — кивнул старик, а после хекнул и резко опрокинул горячительное в глотку. — Улыбаться стал чаще. Да и лицо совсем не то. Нет в нём больше той жажды крови и нет того каменного равнодушия. Не знаю, где он был всё это время, но сейчас это уже не тот Лазарев Захар, что прежде. Правда, такой же резкий и беспринципный, но уже не тот. Даже не знаю радоваться или плакать? — прокряхтел задумчиво тот.

— Неужели это из-за… — прошептал с лёгким изумлением Олег, глядя на стариков.

— Всё так, сынок, — понятливо улыбнулся светлый князь вслед за Трубецким. — Дети. И этим всё сказано. Он долго отсутствовал. Поставь себя на его место и сам всё поймешь…

* * *

Как ни странно, но с Ростиславом до моего кабинета мы брели в полнейшей тишине. Лишь только у самых дверей до нас стали доноситься отголоски беседы, а судя по ехидному голосу, не нужно гадать, кто был зачинщиком подобного.

— Вы… Ведь вы же тот, о ком рассказывали княгини, не так ли?

— А что тебе рассказ…

Что именно рассказывали девочки, я так и не успел узнать, потому как в тот же миг мы оба вошли внутрь кабинета. Хотя, если она здесь и, если заботилась о моих детях столько времени, то значит, уже в курсе кое-какой правды. Так даже проще. Сэкономим время.

— И вновь моё почтение, — залихватски пробормотал картар сидя у окна и глядя то на меня, то на заметно удивлённого Ростислава.

— Габриэль, она в курсе? — спросил неспешно я, присаживаясь в кресло и глядя Валери в глаза. — Обо мне тоже?

— Всё так, господин, — отчитался тотчас Беккер. — Княгини взяли на себя смелость потребовать с неё клятву, а после рассказали всю правду. Замечу, что я… Господин, я был против этого, — с лёгким сомнением проговорил повелитель, — но леди Мартелл зарекомендовала себя более чем ответственно и покорно, ведь она сама изъявила желание служить Лазаревым на правах родовой целительницы или же подчиненной, даже после того, как все вас похоронили. Но княгини приняли её в род на правах вашей наложницы.

Чего? Первая дочь дома Мартелл и на правах простой целительницы? Ох, Бездна, ушам не верю. А вот об этом девчата мне не говорили. Валери то ли глупая, то ли… очень глупая. Ума приложить не могу, чем я ей так приглянулся?

— Любовь и романтика! — весело причмокнул губами Паллад, с интересом посматривая на столичные огни. — Эх, молодость…

Тоже мне старик нашелся!

Хватило одного маха рукой, чтобы накинуть на девицу и себя полог тишины.

Думаю, сейчас так будет лучше, а то от этих комментариев лишь хуже.

— И ты не боишься меня? — невозмутимо спросил я, глядя на необычайно смущенную француженку. — Даже после того, как узнала, кто я такой на самом деле и что сделал?