Последний реанорец. Том XI

И чем пристальнее становился мой взор, тем мрачнее и тоскливее становилось на душе.

Обычная деревянная клеть, а к её решеткам была прижата миниатюрная, примерно с мужскую ладонь, девчушка. Чумазое и заплаканное лицо, а в глазах, что были направлены на меня, то и дело вспыхивала крохотная и еле живая надежда на чудо.

Это же… Но как?

После осознания увиденного, ноги уже сами несли меня в нужную сторону. Несколько самых медлительных зевак пришлось оттолкнуть грубо в сторону, а остальные сами отшатнулись прочь, когда заметили моё лицо и кроваво-красный доспех.

— Ниа? — неверяще прошептал я хриплым голосом, медленно присаживаясь перед клеткой на колени и глядя на старую знакомую.

Свежие раны и старые шрамы, как на миниатюрном заплаканном лице, так и по всему маленькому тельцу, а прямо за ней располагалась еще пара подобных девчушек, но уже с полностью пустыми глазами.

— Вел… кий… добро… етель… Зеа… тар… — пропищала хрипло и едва узнаваемым голоском малышка, чуть не плача. — Это… и впр… вду… вы?..

— Я! Это я! Ниа, что с тобой? Почему ты здесь? — прошептал я с расширившимися от растерянности глазами. — Где… где твой прекрасный голос?

Однако вместо ответа та лишь приподняла головку и обнажила на моё обозрение несколько грубых рваных шрамов на горле, а затем, словно этого было мало, повернулась ко мне спиной, на которой не было ничего. Абсолютно. Лишь две отвратные параллельные раны.

От снежной феи Зеленвальда и второй принцессы высокогорных вершин ледяного леса не осталось ничего, чем бы та могла гордиться при нашей последней встрече.

— Кто посмел приблизиться к клеткам? — вдруг раздался недовольный и чуточку каркающий голос рабовладельца. — Всем прочь! Прочь я сказал!

Вот только завидев моё перекошенное от злобы лицо, тот резко поник и побледнел.

— Т-ты же… Р-р-реа… н-норец… — со страхом просипел тот, страшно запинаясь. — Я-я-я… н-не… х-хотел…

Правда, на сегодня это была не последняя встреча старых друзей, потому как в этот самый миг за спиной раздался слегка рокочущий голос, а сам рабовладелец, завидев очередного ужасающего гостя готов был провалиться под землю от шока:

— Здравствуй Тар. Давно не виделись.

— Всё в порядке, Ниа, твой добродетель рядом, — спокойно прошептала я, поглаживая хнычущую фею по волосам одним пальцем и неспешно выпрямившись во весь рост, медленно обернулся к архидемону. — Запомни отныне одно! Для тебя я не Тар, Зиул, а дуайен Зеантар Ор'Реанон…

Глава 17. Архидемон, фея, реанорец…

Архидемон Жестокости Зиул Ас-Ннай. Когда-то нас можно было назвать очень отдалённо хорошими знакомыми. При первом своём посещении я оказался в их маноре. Тогда молодой Верховный оказался лишь одним из десятка наследников своего отца. Само собой вначале у нас не сложилось и пришлось выбить дурь из этого выкормыша Инферно, но дальше всё было сносно. По итогу он не делал вреда мне, я не делал вреда ему.

А теперь… Теперь всё иначе. Ведь в маноре Жестокости никто без его разрешения посрать не сядет, не говоря уже о том, чтобы поедать реанорскую плоть. Итог закономерен.

Вот только от него я не чую смердящей вони. Но это в целом объяснимо. Поедание усиливающих предметов не сильно повлияют на целого архидемона.

— Так это всё-таки ты. Человеческое тело, получается. Удивительно! Ты же больше всех ненавидишь людскую касту? Да еще и якшаешься с ними! — фыркнул насмешливо-едким тоном Ас-Ннай, невольно скосив взор на картара. — Или что-то изменилось?

— Видит великая мать, — равнодушно обронил я, медленно подступая к необычайно высокому демону и глядя в тёмно-алые глаза снизу-вверх, отчего парочка Верховных позади него моментально активизировалась и насторожилась. — Будь моя воля и весь сброд Мерраввина подох бы, а не только вся человеческая раса, но лично тебя, Зиул, мои проблемы, мои действия, мои отношения и даже это человеческое тело не должно волновать. Уясни это. Ты сам в курсе, что терпение — единственная моя слабость.

Вот только на такой мой выпад тот лишь удовлетворённо и тихо рассмеялся.

— Что ж, похоже, я не прав. Характер у тебя, как и почти сорок лет назад. Такой же скверный и неучтивый… — не унимался он, а затем ехидно указал глазами мне за спину на клетку с феями. — Правда, гляжу, что терпение не единственная твоя слабость. Ты всё также питаешь влечение к сломанным и изуродованным вещам.

Под злорадным взглядом архидемона фея отшатнулась к противоположной стенке своего узилища и прижала к себе двух других. Ниа сейчас чем-то походила на самого работорговца, который забился в дальний угол собственного шатра. Необычайно испуганная и смертельно бледная.

А ближайшие к нам заинтересованные и перешептывающиеся между собой разумные располагалась в паре десятков метров от нашей компании, образовав там самым посреди рынка свободное пространство.

— Неужто знаменитый Линчеватель Мерраввина и безжалостный Жнец Бездны размяк? — продолжил усердствовать Ас-Ннай. — Кстати, где ты пропадал всё это время?