Последний пророк

Думал уже, буду жить во дворце, шах-падишахом… Так оно, в общем, и вышло, но с поправками. Вошли в лифт. По мере того как опускались, становилось ясно, что под землей пространства не меньше, чем на поверхности. Наконец остановились, вышли. Унылый длинный коридор, слабо подсвеченный тусклым электричеством. Скромненько, по минимуму, как в студенческом общежитии: вытертый линолеум, крашеные стены… Ни ренуаров, ни ван гогов — серая казенщина. Разве что двери обращали на себя внимание: стальные, без ручек, очень плотно подогнанные к стене. На каждой двери была блестящая панель с квадратными кнопками и щелью, как в банкомате, только щель поуже. Один из охранников, порывшись в карманах, вынул и протянул Томасу длинную пластиковую чип-карту. Тот вставил ее в щель, что-то мягко щелкнуло, дверь открылась.

— Прошу! Надеюсь, это станет вашим новым домом. Мой новый дом выглядел непрезентабельно. Комната примерно три на три метра. Кровать с панцирной сеткой, стол, стул, шифоньер, дряхлый телевизор «Шарп», Мебель старая, потертая — привокзальная гостиница. Выцветший рябой коврик. В тесном закутке — некое подобие кухни. Электрическая двухконфорочная плитка вмонтирована в мойку, тронутую легкой ржавчиной. Рядом — шкафчик и приземистый пузатый холодильник. Из кухонной ниши открывается дверь в крошечный чулан: унитаз, раковина, грязная душевая кабинка.

— Располагайтесь. — Томас сделал широкий жест, как будто имел в виду номер люкс «Хилтона». — Тут есть все, что вам необходимо. Гигиенические принадлежности вот где. В холодильнике найдете еду, в шкафу — чистые вещи, белье. Советую помыться, поесть и лечь спать. Утром вас ожидает важный разговор. Да, вот еще что… — Он подвел меня к двери, рядом с которой находилось нечто вроде переговорного устройства. — Дверь закрывается и открывается с помощью чип-карты. Пытаться ее взломать бессмысленно. Если что-нибудь понадобится, нажмете эту кнопку. Здесь все говорят по-английски. А если все пройдет нормально, получите свою чип-карту без проблем. Спокойной ночи!

Выяснять подробности не хотелось: слишком устал. Пошел в душ. Вода негорячая, течет еле-еле. Мыло — вонючее, из самых дешевых. Было у нас в начале перестройки такое отвратительное индийское мыло «Махарани». Вот этот запах его мерзкий… Шампунь положить забыли, но кое-как удалось отскрести въевшуюся двухнедельную грязь. Побрился туповатым «жиллеттом», расцарапал лицо. В шкафу нашел несколько пар джинсов и рубашек секонд-хенд, украденных, наверное, из гуманитарной помощи. Хорошо хоть чистое все, стираное. Переоделся, рухнул на скрипучую койку, но не спал до утра ни секунды. Не мог заснуть. Думал о своих, о малышке… Как они? Что с ними сейчас? Чем я могу им помочь? Проклинал свою неудачливость, глупость, проклинал Бога и весь созданный им идиотский мир. Потом лежал вообще без мыслей, много часов, с опустошенной тяжелой головой.

Наконец дверь щелкнула, отворившись. На пороге стоял бородач в камуфляже, с автоматом. Жестом велел: пошли. Снова коридор, лифт. Поднялись, кажется, на два этажа, вышли. Здесь было все гораздо солиднее: и светильники, и двери, и ковровые дорожки. Административный, показалось, отдел. Комната, куда меня провели: мягкие кожаные кресла, журнальный столик из стекла с никелированными гнутыми ножками, кофейный на столике прибор, конфеты в вазочке, кондиционер тихонько жужжит. Человек, ожидавший меня, отпустил охранника и указал мне рукой на свободное кресло: присаживайтесь. Выглядел нормальным европейцем: белокожий, с правильными чертами, гладкощекий, высоколобый, лысоватый. Коротко и аккуратно подстриженный. Темные очки, хрустящая белоснежная рубашка, дорогой галстук темно-вишневого цвета. Преуспевающий юрист или как минимум банковский клерк не из последних.

— Зовите меня Марк, — доброжелательно протянул руку. Я пожал. Крепкая кисть, горячая сухая кожа. — Вы… — назвал мое имя.

— Да.

— Прибыли в страну по приглашению Мохаммеда Курбана… — кратко перечислил наши несчастья.

— Именно так, к сожалению.

— Топ-менеджер компании «Интерком», специалист в области системного программирования и защиты компьютерных сетей?

— Откуда вы знаете?

Говорил он на хорошем, без акцента, английском, спокойно и вежливо.

— Последнее ваше задание было весьма специфическим, не так ли?

Я промолчал.

— Вы проявили себя как выдающийся профессионал, — уважительно сказал Марк. — Трудно поверить, что работали в одиночку. Такое под силу очень немногим.

— Откуда вы все это знаете? — повторил я свой вопрос. Он улыбнулся:

— Мы о вас знаем практически все. Вот, — он выложил на стол украденные документы, получить которые я уже и не надеялся. — Не так-то просто оказалось вас разыскать. Когда поступил сигнал, что вы у Али Хамзы, мы приняли срочные меры. Кстати, Туфик не слишком утомил вас разговорами?

— Слишком.

— Специфика профессии. Он занимается public relations и подбором персонала. Очень неплохой специалист, но любит пофилософствовать. И притом считает себя большим знатоком психологии. Вам понравилось в лагере?

— Нет. Отвратительно.