Последний пророк

— Простите меня, но я все еще нахожусь в некотором замешательстве. Мы познакомились с Фарадеем в пустыне возле Барстоу, где я со своей научной группой исследовала и документировала местную наскальную живопись. Доктор Хайтауэр спас жизнь одному члену нашей группы. Я предложила ему остаться у нас на некоторое время.

Беттина слушала молча, скрестив на коленях руки.

— Он сказал мне, — продолжила Элизабет, чувствуя понимающий взгляд на себе и пытаясь уловить в нем что-то еще — может быть, жалость? — Фарадей сказал мне, что он вдовец. Его жена умерла во время родов.

— Да, это была моя сестра, Абигейл.

Абигейл! Именно это имя упоминал Фарадей. Значит, эта часть повествования — правда.

— А потом вы и он… поженились? — спросила Элизабет.

— Чтобы у моей племянницы, Морганы, была настоящая семья.

Элизабет закрыла глаза. Не может быть, чтобы это была правда! Во рту все пересохло, пульс учащенно бился. Элизабет вспомнила, как несколько недель назад она спросила Фарадея, кто заботится о Моргане и он ответил: «За ней следит умелая и надежная женщина». Теперь его голос эхом отдавался в ее голове. Не совсем ложь? Но и не совсем правда?

Элизабет откашлялась:

— Миссис Хайтауэр, ваш муж пригласил меня сюда. Он сказал, что я могу оставаться здесь в качестве гостя столько, сколько я пожелаю. Разве он не… — Она попыталась справиться с дыханием. — Разве он не сказал вам?

— Я сожалею, но он даже словом не обмолвился.

— Тогда почему он…

В этот момент в гостиную вошла служанка и поставила на столик изящный серебряный сервиз, обратившись к своей хозяйке «миссис Хайтауэр», а затем быстро удалилась.

— Мисс Делафилд, — сказала Беттина, и Элизабет увидела, как затряслись руки этой женщины, когда она потянулась к заварочному чайнику. — Мы с дочерью планировали отправиться на пару недель в Лос-Анджелес навестить родственников. Полагаю, Фарадей думал, что… — Щеки Беттины зарделись. — Полагаю, он планировал развлечься с вами, пока нас не будет дома.

Элизабет почувствовала приступ тошноты. Определенно эта женщина говорила о каком-то другом мужчине! Элизабет уже готова была допустить возможность путаницы с похожими людьми и с названием дома доктора Хайтауэра, как вдруг в гостиную вбежала безупречно одетая маленькая девочка с развевающимися каштановыми локонами. Элизабет пристально посмотрела на шестилетнюю малышку. Именно ее образ был запечатлен на фотографии, которую Фарадей возил с собой. Это была его дочь Моргана.

Когда девочка назвала мамой женщину, утверждавшую, что она жена Фарадея, и когда она увидела обручальное кольцо на ее пальце, засверкавшее в солнечном свете, который струился из окна, Элизабет почувствовала какое-то оцепенение. Она не могла поверить, что Фарадей мог так обманывать ее, что он мог совершить прелюбодеяние. И все же перед ней сидело доказательство этого, а она как ученый никогда не пренебрегала доказательствами.

Ей пришло в голову, что, возможно, эта женщина лгала, но ведь рядом была маленькая девочка, которая звала ее мамой, да и служанка обращалась к ней «миссис Хайтауэр». Наверняка Фарадей заметил бы такой обман. Даже если бы его намеренно сбили с толку.

На Смит-Пике он казался таким простодушным, таким настоящим в проявлении нежности к ней. Элизабет раньше встречала женатых мужчин, которые обманывали ее, но Фарадей не был похож на них.

И он просил ее выйти за него замуж!

Она посмотрела через сводчатое окно, которое выходило на залитое солнцем патио с ярко-сиреневыми и темно-оранжевыми бугенвиллиями. Все вокруг было таким красивым и настоящим и все же походило на какой-то ночной кошмар.

Когда Элизабет снова посмотрела на хозяйку дома и увидела холодно-вежливое выражение ее лица, она почувствовала, что загнана в ловушку. Если эта женщина говорила правду и она действительно была замужем за Фарадеем, кто мог это подтвердить? Но если лгала, по своим каким-то личным причинам, ситуация опять же была недоказуемой. Ни один из вариантов не был выигрышным для Элизабет — по крайней мере пока Фарадей отсутствовал.

— Когда, — начала она говорить, чувствуя, как сердце уходит в пятки, а в животе все сжимается, — когда вы ждете его возвращения?

— Через неделю, — ответила Беттина, отметив про себя, что он должен приехать завтра.

В это мгновение, за застывшей любезной улыбкой, Элизабет увидела на лице миссис Хайтауэр кое-что еще — открытый вызов: «Сразись со мной, и ты еще пожалеешь!»

— Мне нужно идти, — неожиданно сказала Элизабет. Ей захотелось уйти, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

— Да, — сказала Беттина, поднимаясь вместе с ней. — Так будет лучше для всех. Я сожалею, что вы обо всем узнали от меня. Но, как я уже говорила, вы не первая.

Искоса Элизабет посмотрела на женщину, которая по возрасту была моложе ее, но продуманная манера поведения опытной светской матроны говорила, что Беттина не жила, а играла какую-то роль.