Последний пророк

— Ты что, не видишь, он всего лишь турист? Ангер, тебе следует кругом расставить таблички, если ты не хочешь, чтобы невинные люди бродили по твоей территории. — Новоприбывший улыбнулся широкой улыбкой и протянул Фарадею руку. — Гарольд Сойер, университет Джона Хопкинса. А там моя кирка, позади вас.

Фарадей опустил руки, но продолжал следить за ружьем.

— Что все это значит?

— Позвольте, мы сначала зайдем сюда, можно? А потом я вам все объясню. Видите, здесь веревка.

Теперь Фарадей увидел, что в нескольких дюймах от земли, между двумя деревянными колышками, была натянута тугая веревка.

— Это участок Ангера, — спокойно объяснил Гарольд Сойер, а его приятель с ружьем по-прежнему держал Фарадея на прицеле. — Вы противоправно нарушили частное владение.

Фарадей нахмурился:

— Этот человек застолбил часть этих развалин? Это законно?

— Боюсь, что да. Когда-то всю эту территорию безнаказанно грабили мародеры. Затем, чтобы защитить руины, в это дело вмешалось правительство. Теперь любой человек может заплатить и получить особое разрешение на раскопки. Некоторые владеют теперь большими территориями. Вы можете осмотреть все вокруг, но только не приближайтесь к участкам, огороженным веревкой Ангера.

— Он убил бы меня?

— Сначала выстрелил бы, властям сказал бы — думал, что это был лось.

Сощурив глаза от яркого солнечного света, Фарадей снова посмотрел на Ангера, который, стоя у каменного холма, похлопывал по нему, словно это была норовистая лошадь. Фарадей не мог глаз отвести от этой груды камней. Что там под ними?

— Вы археолог, сэр, или просто турист?

Фарадей повернулся к своему спасителю.

— Я точно не знаю, кто я, — ответил он, но, увидев озадаченный взгляд Сойера, добавил: — Я врач. Как бы на каникулах. Фарадей Хайтауэр.

Они пожали друг другу руки.

— Вы хорошо знаете эти развалины? — Фарадей не понимал, почему задал этот вопрос. Вдруг ему показалось очень важным узнать побольше об этом замечательном разрушенном комплексе, где когда-то жил исчезнувший народ.

Гарольд Сойер ответил:

— На этом месте раскопки ведутся с перерывами уже двадцать лет. Пока что было найдено двести комнат. Думаю, что остались еще сотни.

— Сколько… — начал говорить Фарадей, но почувствовал, как ему тяжело дышать. Это из-за ружья. Он слишком быстро повернулся и посмотрел в глаза собственной смерти — такое подкосило бы любого. — Сколько лет этому комплексу?

— Еще не определили. Думаем, строительство шло веками.

— В самом расцвете.

Сойер нахмурился, приложил руку к правому уху и спросил:

— Что вы сказали?

Фарадей глубоко вздохнул:

— В самом расцвете их культуры. Как вы полагаете, когда это было?

Сойер скривил розовые губы под аккуратно подстриженными усами.

— Предположительно лет пятьсот назад.

Фарадей, тяжело сглотнув пересохшим ртом, подумал, что это не так, что это место еще старше.

— Видите те бревна, торчащие из каменной кладки? — спросил Сойер и махнул своей пухлой рукой, не замечая, что его собеседнику вдруг стало плохо. — Это цельные стволы дерева. В настоящее время новая группа археологов сверху донизу обследует каньон, записывая положение и количество таких бревен во всех «великих домах», как мы их называем. Уже доказано, что в этом месте на строительство домов использовалось более двухсот тысяч древесных стволов. У них даже есть ботаник, который делает химический анализ образцов дерева. Он говорит, что большинство деревьев не местного происхождения. Их привезли сюда издалека — более пятидесяти миль в сторону. И произошло это раньше, чем у них появились лошади и колеса. Представляете себе, как они каменными топорами могли нарубить четверть миллиона деревьев, а потом отвезти их на расстояние в пятьдесят миль, используя только рабочую силу.

— Напоминает строительство великих пирамид, — прошептал Фарадей, оттягивая воротник рубашки.

— В Северной Америке нет ничего похожего, доктор Хайтауэр, на то, на что вы сейчас видите. После того как местные жители покинули это место, ничего подобного больше никогда не строилось. — Сойер поднял глиняный черепок и, осмотрев его, бросил. — Мы мало знаем о людях, которые жили здесь, но известно, что они строили пятиэтажные дома за сотни лет до того, как пришел белый человек и построил в Нью-Йорке высотные здания. И еще одна тайна, доктор Хайтауэр. Эти люди строили дороги. В некоторых местах они достигали тридцати футов в ширину и были великолепно спроектированы. Для чего они их использовали? У них не было ни лошадей, ни мулов, никаких других вьючных животных, у них также не было телег и повозок. Все это привезли с собой испанцы. Так для чего же анасази нужны были длинные и широкие мощеные дороги?

Вынув носовой платок, Фарадей промокнул испарину на лбу. Ему вдруг стало не по себе.

— Что-то есть в самом человеке, — громко провозгласил Сойер, как будто он стоял за аналоем, — что заставляет его строить грандиозные памятники. Египетские пирамиды. Великая Китайская стена. Храмы майя. Может, и дороги анасази были простой формой монументальной архитектуры, и они их строили, чтобы показать свою силу и мощь, больше ничего.