Последний пророк

Подул ветер, и Ошитива почувствовала в воздухе какую-то вонь. На северной стене главной площади она увидела троих мужчин, подвешенных вниз головой для всеобщего обозрения: их поймали, когда они воровали зерно из хранилищ, принадлежащих богам. Через два дня после экзекуции они умерли, и теперь их тела гнили на солнце, распространяя зловония.

Ужасное наказание, подумала Ошитива, но оно было необходимо. Даже в ее миролюбивом племени нарушение священных запретов никогда не оставалось безнаказанным, а иначе нарушится равновесие в природе, и не гармония, а хаос будет править миром. Однажды, много лет назад, одна пожилая женщина из ее деревни услышала, как где-то жалобно стонет заблудившаяся собака. Она вышла из дома и пошла ее искать, но заблудилась сама и случайно провалилась в киву. И хотя это была простая случайность, своим поступком она все равно осквернила святое подземное жилище, входить в которое разрешалось только мужчинам. И женщину прогнали из племени.

Ошитива продолжала исследовать подножие горы, как вдруг она заметила узкое ущелье, спрятанное за валунами так, что его практически не было видно. Как и везде в Центральном Месте, растительность здесь давно умерла, а животные навсегда ушли в другие места. Но когда Ошитива подковырнула землю и подняла свое лицо навстречу подувшему вниз из узкого, маленького каньона ветерку, она почувствовала, что глина спряталась где-то чуть выше.

Она начала подниматься и, когда вдруг ущелье расширилось, с удовлетворением обнаружила громадные камни, образующие бассейн, который наполнялся, когда шли дожди. Сейчас он был пустым, а дно его высохло, но зоркий глаз Ошитивы увидел, из чего состояли берега широкого горного ручья, который стекал в него. Чахлая растительность и низкорослые кусты боролись здесь за выживание. Но она даже слышала пение птиц. Упав на колени, Ошитива погрузила свои пальцы в высушенную землю.

И она нашла ее, сухую, как камень, неочищенную и серую, ту самую глину, которую чувствовали ее пальцы. Все утро она с трудом выкапывала из земли сухие куски глины. Потом в мастерской она смочит и промоет ее, снова смочит и промоет, очистит от примесей, помолится над глиной и поговорит с ней, упрашивая ее стать дождевым кувшином, который вернет благосклонность богов.

А потом она призовет такой сильный дождь, какого Мокиикс и Господин Хакал никогда в жизни не видели…

Ошитива наполнила корзину и решила возвращаться домой. Неожиданно она поблизости услышала смех, оглянулась по сторонам, но никого не увидела. Укрепив свою ношу, она, крадучись, направилась в ту сторону, где росли густые заросли шалфея и откуда раздавался звук. Раздвинув кусты, она увидела зеленую опушку в самом центре столовой горы, так заботливо спрятанную и охраняемую, как будто здесь обитали сами боги. Глаза Ошитивы расширились от вида сочной травы, зеленых деревьев, пруда с искрящейся водой и благоухающих весенних цветов.

А потом она увидела молодых женщин, одетых в ослепительно-красивые туники и юбки, которые явно были сотканы из хлопковой нити, окрашены во все цвета радуги и расшиты удивительными узорами. Женщины были очень красивы. Они играли на флейтах, гремели тыквенными сосудами и били в маленькие барабаны.

Озадаченная Ошитива стала осматривать частное владение, пока ее взгляд не остановился на том, что буквально ошеломило ее; она открыла рот, а потом быстро зажала его рукой.

Так она и стояла, боясь пошевелиться, а сердце ее так сильно стучало, что ей казалось, что кто-нибудь может услышать. Но ее никто не видел и не слышал, и она не побежала, а осталась стоять и, не веря своим глазам, внимательно следила за зрелищем.

С тех пор как Ошитива прибыла в Центральное Место, она не видела Господина Хакала, ну разве что издали: он или восседал на своем троне, возглавляя процессию, которая направлялась на главную площадь, чтобы вершить суд над преступниками; или стоял высоко на горе, приветствуя Утреннюю Звезду. Он превратился в какого-то далекого бога, одетого в великолепные одежды, сверхъестественного и могущественного. А воспоминания о той ночи, когда она подсматривала за ним, стоящим практически обнаженным перед своим богом, на вершине горы, и о том, как он повернулся и их глаза встретились, казались ей каким-то волшебным сном, как будто на самом деле ничего этого не было.

А теперь она видела этого мужчину снова, но в поразительно другом обличье. И это спутало все ее мысли и чувства. Злой Господин Центрального Места… смеялся!