Читаем Последний приют призрака полностью

Камень, брошенный в окно купе, в котором Ольга и Фаина Ивановна едут из Москвы, словно бы влипает в стекло и держится так, пока крошечная Женя не отводит от него взгляда.

А вот она лежит на покрывале, расстеленном в палисаднике, весело водя взглядом вверх-вниз, и кузнечик, повинуясь этому взгляду, скачет вверх-вниз без остановки.

Андреянов, которого внезапно отшвыривает от Ольги неведомая сила, хватается за руку и кричит от боли.

Щепка от скрипки Василия Васильевича, растоптанной милиционером, который делал обыск в доме, вонзается в его ладонь.

Кот, внезапно исполосовавший когтями лицо Симочки, оскорблявшей Асю и Ольгу.

Поразительная отзывчивость сурового Кагановича, который просто глаз не мог от Жени оторвать и готов был сделать для нее все что угодно, как для родной дочери.

Невероятная догадка Жени об имени незнакомого, впервые в жизни увиденного мальчика – Саши. А потом уже он сам называет без ошибки фамилию Егорова и заводит разговор о госпитале и об Арзамасе.

И эти две детские фигурки, бредущие с вытянутыми руками по схваченной морозом траве…

А еще – лицо какой-то женщины с родинкой в уголке рта, и ее молящий, настойчивый, неотступный шепот: «Береги моих детей!»

Что это такое? Что все это значит?! Как это понять и как с этим справиться?

– Ляля, ну ты ложись, спать пора, – чуть слышно пробормотала Женя, забираясь в свою постель.

И немедленно раскинувшиеся картинки воспоминаний сдвинулись, сложились, перекрыли одна другую, помутнели – и окончательно исчезли в темных безднах сознания Ольги.

Она медленно прошла мимо постели Жени, машинально подоткнув одеяло, добрела до своей кровати, легла, поджала колени к подбородку, не понимая, почему так заледенели ноги. Можно подумать, долго простояла на холодном полу, но она ведь только на минуточку встала, потому что показалось, будто Женя раскрылась во сне…

«Теперь ни за что не уснуть, пока ноги не согреются», – подумала Ольга, однако в следующее мгновение она уже крепко спала, и Тамара еле добудилась ее, чтобы не опоздала на работу.

– Ты ночью ничего не слышала? – спросила Тамара. – Шум какой-то во дворе. Нет?

– Совершенно ничего, – пожала плечами Ольга, чувствуя себя ужасно усталой, словно не выспалась.

Дети тоже были с утра какие-то вялые; Тамара встревожилась, не заболели ли они, потрогала их лобики губами, однако температуры не обнаружилось – и все успокоились.

Из записок Грозы

Бокий после того случая на кладбище в самом деле изменился, стал гораздо серьезнее и больше не пытался панибратствовать с сотрудниками. Теперь он ударился в другую крайность: держался отчужденно, напускал на себя таинственность и испытывал особое, нескрываемое удовольствие, когда ему удавалось напугать кого-то. Он полюбил являться неожиданно за спинами сотрудников, особенно тех женщин, которые задерживались на службе допоздна, и пугал их порою до истерик тем, что неожиданно касался их ледяной рукой.

Дверь в его кабинет теперь всегда была заперта, и попасть туда можно было не раньше, чем Бокий осмотрит желающего войти через особый «глазок». Книжный шкаф был забит оккультной литературой. Бокий поставил в кабинете человеческий скелет, причем постоянно перемещал его по разным углам, а иногда ставил прямо за дверью, так что, входя, человек его не замечал, а выходя, сталкивался со скелетом буквально лицом к лицу. На подоконниках и свободных книжных полках было разложено несколько пожелтевших черепов. Также там стояли большие стеклянные, наглухо запечатанные банки с заспиртованными в них серо-розовыми человеческими сердцами и отвратительно белым головным мозгом.

Все это Бокий потом перенес в свой новый кабинет на Лубянке, вот только «глазок» в дверь ему поставить не позволили.

Эти пугающие «забавы» он раздобыл в морге университета, где у него завелся какой-то приятель среди патологоанатомов.

Между сотрудниками кабинет Бокия назывался кунсткамерой или адитоном[53]. Хотя в этом названии была немалая доля ехидства и оно не предназначалось для ушей Бокия, он все же случайно об этом узнал – и был немало польщен. Я бы не удивился, если бы он поставил в своем «адитоне» треножник и иногда восседал бы на нем, подобно Пифии, древней пророчице из святилища бога Аполлона в Дельфах, вдыхая дым курений.

Вообще Бокий довольно часто проводил на себе и на других эксперименты с различными наркотическими веществами, которые, по его мысли, должны были обострять оккультные способности. Первое место среди них принадлежало, конечно, лавру, и Бокий, который был превосходно образован, любил цитировать Каллимаха[54]: «Ведь и Пифия в лавре восседает, лавр воспевает и лавр подстелила». Я же вспоминал Николая Александровича Трапезникова, который некогда дал мне вдохнуть аромат жженого лаврового листа, и это вызвало у меня тот странный и пугающий сон… возможно, вещий… о том, что мы с Лизой будем убиты однажды темной ночью на Сретенском бульваре.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Звездная месть
Звездная месть

Лихим 90-м посвящается...Фантастический роман-эпопея в пяти томах «Звёздная месть» (1990—1995), написанный в жанре «патриотической фантастики» — грандиозное эпическое полотно (полный текст 2500 страниц, общий тираж — свыше 10 миллионов экземпляров). События разворачиваются в ХХV-ХХХ веках будущего. Вместе с апогеем развития цивилизации наступает апогей её вырождения. Могущество Земной Цивилизации неизмеримо. Степень её духовной деградации ещё выше. Сверхкрутой сюжет, нетрадиционные повороты событий, десятки измерений, сотни пространств, три Вселенные, всепланетные и всепространственные войны. Герой романа, космодесантник, прошедший через все круги ада, после мучительных размышлений приходит к выводу – для спасения цивилизации необходимо свержение правящего на Земле режима. Он свергает его, захватывает власть во всей Звездной Федерации. А когда приходит победа в нашу Вселенную вторгаются полчища из иных миров (правители Земной Федерации готовили их вторжение). По необычности сюжета (фактически запретного для других авторов), накалу страстей, фантазии, философичности и психологизму "Звёздная Месть" не имеет ничего равного в отечественной и мировой литературе. Роман-эпопея состоит из пяти самостоятельных романов: "Ангел Возмездия", "Бунт Вурдалаков" ("вурдалаки" – биохимеры, которыми земляне населили "закрытые" миры), "Погружение во Мрак", "Вторжение из Ада" ("ад" – Иная Вселенная), "Меч Вседержителя". Также представлены популярные в среде читателей романы «Бойня» и «Сатанинское зелье».

Юрий Дмитриевич Петухов

Фантастика / Боевая фантастика / Научная Фантастика / Ужасы / Ужасы и мистика