Последний приют призрака

– Дети, идите ко мне скорей! – крикнула она фальшивым голосом.

Однако никто не показался из-под стола, и даже краешек Жениного подола исчез.

– Да они, наверное, хотят, чтобы вы с ними поиграли! – шепотом подсказала Фаина Ивановна. – Сделайте вид, что ищете их, а я пойду ужин подогрею. Олечка сегодня тоже должна пораньше вернуться: она звонила, предупреждала. Нет, какое же все-таки великолепное кольцо… Глаз не отвести!

Фаина Ивановна бросила острый взгляд на перстень и ушла на кухню, а Тамара принялась расхаживать по комнате, выкрикивая с натужной веселостью:

– Где же наши дети? Где Сашенька? Где Женечка? В шкафу нету! На шкафу нету! За шкафом нету! В ванной нету! В буфете нету! Под диваном нету! За диваном нету! Может быть, спрятались под столом? Сейчас посмотрим!

Она встала на колени, приподняла скатерть и заглянула под стол. Там было довольно темно, и глаза Жени, смотревшей на Тамару, вдруг блеснули пугающим, зеленым кошачьим блеском.

– Нашла-нашла! – радостно воскликнула Тамара, но тотчас осеклась, услышав сдавленное всхлипывание Сани.

– Что случилось, Сашенька? Ты плачешь? – встревожилась Тамара, но вместо него ответила Женя:

– Уходи! Саша тебя боится! Ты страшная!

– Что ты несешь?! – яростно вскричала Тамара и протянулась было руки, пытаясь схватить сына и вытащить, однако Женя расплакалась, отбивалась, царапалась и по-прежнему загораживала собой Сашу, который молчал, словно и впрямь боялся издать хоть звук.

– Что случилось? Что здесь происходит? – услышала Тамара испуганные голоса Ольги и Фаины Ивановны.

Женя проворно выкатилась из-под стола и бросилась к Ольге:

– Саша не хочет выходить, он Тамаму боится! И я ее боюсь!

– А меня? – ласково спросила Ольга, обнимая ее.

– Тебя нет.

– А Саша меня будет бояться?

– Не знаю, – задумчиво ответила Женя. – Ты его спроси сама, ладно?

Ольга опустилась на колени и заглянула под стол. Какое-то время она бормотала что-то успокаивающее, потом осторожно вытащила оттуда Сашу и осталась сидеть на полу, прижимая его к себе. Саша вроде бы успокоился, плакать перестал, иногда даже улыбался, однако на Тамару по-прежнему косился испуганно и отчужденно.

– Сашенька, да что случилось?! – спросила она не меньше чем сотню раз, но Саша словно не слышал ее – не отвечал, прижимался к Ольге.

Наконец та, видно, сжалилась над Тамарой и тихо спросила:

– Сашенька, а почему ты к Тамаме не хочешь на ручки?

– Не хочу! – выкрикнул Саша, снова начиная всхлипывать. – У нее колечко страшное! Очень страшное!

– Да ты что? – попыталась улыбнуться Тамара, мимолетно изумившись, как это Сашу могло напугать ее кольцо, которого он даже увидеть еще не успел. – Оно очень красивое, ты только посмотри!

– Не буду, не хочу! – резко отвернулся Саша. – Оно воняет!

– Надо говорить «не воняет», а «плохо пахнет», – автоматически поправила Тамара.

– Оно ужасно плохо пахнет! – простонал Саша. – Меня даже тошнит!

Тамара на всякий случай быстро понюхала кольцо.

Господи, ну чем пахнут золото и изумруды? Да ничем! Ее рукой, ее духами «Ландыш серебристый» – вот чем они пахнут.

– Новое кольцо? – заметила Ольга. – Откуда?

– От верблюда! – зло ответила Тамара. – На улице нашла!

– Врешь, конечно, – пожала плечами Ольга. – Но это не мое дело.

– Вот именно, не твое! – буркнула Тамара. – А вы, дети, перестаньте заниматься ерундой, идите кушать, а то ужин остынет.

– И правда, – согласилась Ольга. – Пойдемте, мои хорошие!

Она поднялась и увела детей на кухню, но через минуту вернулась.

– Тамара… – начала было нерешительно, но та взорвалась:

– Только избавь меня от новых нотаций! Я взрослый человек!

Ольга не успела ответить – из кухни раздался вопль Фаины Ивановны, а потом испуганный, захлебывающийся плач детей.

Ольга и Тамара бросились туда и увидели, что обоих малышей рвет.

– Господи, что вы им такое приготовили? – в ужасе вскричала Тамара.

– Да это картошка, просто картошечка жареная! – заслоняясь руками, словно боялась, что ее начнут бить, стонала Фаина Ивановна.

– Может быть, масло несвежее? – спросила Тамара, беспомощно глядя, как Ольга вытирает рты детям.

– Как же несвежее, если вы его вчера принесли, все ели и на ужин, и утром, и ничего! – причитала Фаина Ивановна.

– Это не из-за масла, – вывернувшись из Ольгиных рук, пробурчала Женя. – Это из-за кольца. Оно валялось в красной луже, оно грязное и плохо воняет!

– Теперь и эта дура начала! – не выдержав, завопила Тамара. – Сашка капризничает, и она туда же!

– Не кричи на детей! – рассердилась Ольга. – Не смей ругаться!

– Ладно, ладно, успокойтесь все, я вымою руки!

Тамара бросилась у рукомойнику, терла кольцо щеткой, мылила хозяйственным мылом, но Женя не переставала твердить, что оно все равно красное и воняет, а Саша чуть ли не в истерике бился, твердя:

– Тамама, выброси колечко! Выброси! Я его боюсь!

Он жался к Ольге так, словно надеялся спрятаться в ее объятиях от чего-то невыносимо страшного.

Тамаре уже и самой стало жутко. Больше выдержать этого она не могла! Не одеваясь, выскочила на крыльцо, всматриваясь в сгустившиеся сумерки.